Выборная должность

Нынче на автостраде множество иностранных туристов. Они едут с запада на восток, едут в нашу страну в одиночку и целыми подразделениями, машины разных марок проносятся мимо деревьев, стоящих молча.

Удивительно быстро промелькнули десятки километров пути. «Волга» взлетела на холм, и с его вершины враз открылась вдали панорама города: кварталы домов, сизое облако над заводским районом, вставшие тут и там первые многоэтажные здания.

Через несколько минут «Волгу» приветствовал зеленым глазком первый городской светофор.

— Куда подъехать, Дмитрий Сергеевич?

— К горкому комсомола, если можно.

Вливаясь в строй других легковых машин, автобусов и троллейбусов, «Волга» должна была замедлить ход.

— Все вы заняты, Дмитрий Сергеевич. Надо бы хоть раз отдохнуть, развлечься. У меня сегодня веселое настроение. Приглашаю.

— Куда?

— У меня в городе сто подруг, я же говорила вам. Хотите побыть в интересном обществе?

Бормоча не очень связные слова, Дмитрий долго формулировал свой ответ, из которого все-таки следовало, что ему надо в горком. Как только машина остановилась, он поспешно вылез.

Дома захотелось хорошенько вымыться. Достал из шкафа пару свежего белья, невольно вспомнив, что выстирано оно и отутюжено руками Ирмы. Быстрыми, неутомимыми руками, которые умели делать все. В ванной все еще сохранялся порядок, наведенный хозяйкой. Перед тем, как затопить колонку, Дмитрий повернул кран — для пробы. Издевательское шипение вырвалось из крана вместо воды.

Стукнула дверь ванной. Белье, брошенное с силой, шлепнулось на диван сбитой птицей. Порой свои стремления обуздать очень трудно. Не вымылся, и теперь не хочется ни одеваться, ни что-то делать —, оцепенение какое-то нашло. Затяжка-другая табачного дыма способна несколько успокоить нервы. В этой квартире, правда, курить не принято, но в порядке исключения… Ах, все равно!

Хмуро, бездумно смотрел Дмитрий в окно. Вдоль гарнизонной улочки стоят тощие, посаженные только в прошлом году деревца, на некоторых листва так и не появилась. По тротуарам шагали редкие прохожие. Прокатил на велосипеде старшина. Все сверхсрочники держат велосипеды или мотоциклы. Но вот показался солдатский строй. Ребята идут вольным шагом, с пакетами под мышками, впереди — направляющий с красным флажком.

— В баню топают черти! — завистливо вскрикнул Дмитрий.

И тут же обрадовался: а что ему мешает пристроиться к солдатам и сходить в баньку вместе с ними? Это лишь в ДОСах отключают воду, когда вздумается деятелям из домоуправления, а в солдатской бане такого безобразия нет.

Там и попариться можно на славу и подурачиться с хлопцами, окатывая друг друга прохладненькой из тазика.

— Подъем истребительной авиаций!

Через несколько минут капитан Жариков бежал с чемоданчиком по улице, догоняя солдатский строй.

XIV

Уже в августе доходят в большой приморский город вести о приближающейся осени. Днем припекает солнце, на пляжах уйма купальщиков, а к вечеру вдруг потянет с востока холодом, асфальт заблестит от мелкой-мелкой мороси, упадут на него несколько кленовых листьев, всего несколько, но присмотритесь к ним — они ведь уже пожелтели.

Компания молодых людей вышла из кафе. Все изящно одеты, как и надлежит жителям города, диктующего моды, у всех прекрасное настроение. Парни — их трое — наперебой рисуются и выхваляются перед Ирмой Жариковой, хотя известно, что она замужем и что надежд на взаимность никаких.

— Идем на набережную, все идем туда!

— Не могу,— возразила Ирма. И добавила смеясь:— У меня дома дети плачут.

Трудно поверить, что у молоденькой, по-девичьи стройной Ирмы есть дочка, и той дочке — скоро четыре года, но все знают, что это так.

Не знают люди вот чего: почему Ирма уехала из гарнизона, почему уже пятый месяц живет без мужа и даже без писем от него.

Ирма понимала, что во многом виновата сама, однако просить прощения было не в ее характере. Доброта и непреклонность, искренность и выдержка, страстность и благоразумие достались Ирме в наследство от отца.

Старый Илуксте пока что был жив и здоров. Приезду младшей дочери, любимицы, он обрадовался и не очень вникал в то, что у нее там получилось с мужем. С его стороны было сделано все для того, чтобы Ирма чувствовала себя дома, как дома, чтобы к ней вернулось время девичества, если это возможно. Маленькая Танечка нисколько не мешала этому путешествию в юность. Она быстро, освоилась в большой многолюдной семье Илуксте, заняв положение не дочки, а скорее младшей сестренки Ирмы. Свою бабушку она как-то по ошибке назвала мамой, да так и пошло. Старый Илуксте улыбался в бороду: а что? — пусть будет еще одна дочурка, самая младшая, от такого счастья никто не откажется.

Два старших брата вежливо, но настойчиво донимали Ирму напоминанием:

— Ты скажи только слово, и мы сейчас же поедем к нему, чтобы поговорить как следует.

Ирма сердилась, когда они встревали не в свое дело. «Уходите, уходите»… — она выталкивала их из комнаты обеими руками, но не так-то просто было сдвинуть хотя бы с места этих здоровенных мужиков в спортивных свитерах.