Высокочувствительная мама. Ресурсы и проблемы

Поэтому стоит оставаться собой, доверять себе, верить в ребенка и учиться любить его, делая неминуемые ошибки, осознавая и по возможности исправляя их, ища свой неповторимый путь в жизни и в материнстве.

Материнство – это всеобъемлющая бесконечная радость

Еще одна ловушка, в которую мы почти все легко попадаемся. Бытует представление, что материнство – это вот сразу такая радуга. Это счастье и какой-то всеобъемлющий восторг, который будет длиться все твое материнство, а иначе – что же ты за мать?! И мы все верим в это, несмотря ни на какие разумные доводы. Мы видим на детских площадках мам, которые как-то не очень сияют радостью, рычащих на своих рыдающих детей. Но такого точно не будет в моем материнстве. Просто что-то пошло не так. Наш мозг отказывается воспринимать критически информацию о собственном детском опыте: ну, это я, наверное, в чем-то была виновата. А твоя мама всегда вспоминает за праздничным столом, каким радостным было ее материнство. Логика подсказывает, что не может жизнь (или даже отдельный ее аспект) состоять из одного моночувства. Мы сложные существа, постоянно переживающие целую гамму разнообразных эмоциональных оттенков. Все верно, но материнство – это радость, упоение, воспетое чудо любви!

Прекрасная сказка, чудесный миф, почему бы в него не поверить?! Более того, в нашем обществе просто недопустимо сказать что-то отклоняющееся от этого мифа. Возможно, кто-то из вас уже чувствует закипающее внутри возмущение. Как! Радость материнства – это святое! И это правда. Но с некоторыми поправками. Радость – это часть материнства. Большая часть, значимая, поощряющая все наши бессонные ночи, множественные усилия по выращиванию и воспитанию наших детей. Но этот миф опасен тем, что женщина строит нереальные ожидания, и, когда она сталкивается с действительностью, это часто вызывает тяжелейшее чувство вины, ощущение собственной неполноценности, несостоятельности в роли матери. Порой стыда, иной раз даже аутоагрессии. Заставляет погружаться в себя все глубже, теряя из виду ребенка, разрушая тот самый важный период, когда отношения с ним начинают развиваться, когда для успешного развития малышу нужно быть увиденным и почувствованным. Я думаю, что одной из причин послеродовой депрессии оказывается то, что женщина сталкивается с этой ошибочной установкой и испытывает разочарование и растерянность, когда ее собственные чувства отличаются от прописанных в стереотипе.

Мое предположение также подтверждается словами многих высокочувствительных мам, с которыми я работала и которые описывали это состояние диссонанса.

Вот как они сами говорят об этом:

С первым ребенком я примерно первые полгода вообще не понимала, что такого прекрасного в материнстве, что про это все так пишут и рассказывают. Не было того счастья и радости, была тревога за ребенка, за его уязвимость, за то, что с ним что-то не так. Было постоянное ощущение собственной уязвимости, того, что я какая-то неумелая и неправильная мать, много неуверенности в собственных решениях и действиях. Со вторым ребенком было проще, радость появилась практически с первых дней, хотя мы еще какое-то время привыкали друг к другу.

Наверное, я представляла себе все намного проще и по эмоциям ребенка, и по своим, и вообще весь процесс, а оказывается, что есть так много полутонов, что все намного сложнее. В реальности все сложнее, глубже, требует внимания, времени, настойчивости, чтобы вникнуть, разобраться. Мне кажется, настоящую глубокую радость от материнства я стала получать уже после того, как сознательно поработала над нашими отношениями с сыном.

В момент первой встречи с ребенком не было снизошедшей бурным потоком радуги материнской любви, как я представляла это себе. Было любопытство и облегчение – жизнь в безопасности, а с чувствами разберусь попозже!

У меня не было этого чувства, которое описывают другие мамы: весь мир озарился радугой, когда появился ребенок. Не было радуги, было только желание как можно скорее остаться наедине с собой, скрутиться в клубок и выключиться на какое-то время. Признаваться в этом другому человеку мне до сих пор стыдно, раньше я никому об этом не рассказывала!

Самым прекрасным после родов было, пожалуй, чувство облегчения, что все наконец закончилось! А какие-то глубокие материнские чувства пришли, пожалуй, намного позже, когда мы уже строили отношения, общались с малышом.

Когда мне положили сына на живот, я не испытала никаких особых чувств… Я была измотана болью, и на мне просто лежал мокрый кусочек мяса. Мне потом понадобилось несколько месяцев, чтобы пропустить сквозь себя всю массу тех чувств, включая впоследствии возникшее чувство вины, что я ничего не испытала к ребенку и, более того, даже как-то забыла про него на все время послеродовых манипуляций с моим телом!

Я начала чувствовать радость в материнстве только в последнее время, но мне стоило многих усилий, чтобы прийти к этому чувству. До этого преобладали уныние и безысходность!