Взгляд Драматурга

— Держитесь хвостиком, мисс Мозголом. Мы тут всех бесим. Нор, следи за ней.

Составлявший большую часть Погруженного города «проспект»бурлил не меньше центра Никта-Эреба в час пик. Порой мимо бешено проносились скутеры, обдавая нас едкими парами бензина. Винсент быстро шел вперед, не обращая внимания на прохожих. Он не собирался делать ничего тихо, стараясь дать ГБР максимум возможностей для маневра. В отличие от нас, им, если ситуация затрещит по швам, требовалось сделать свою часть предельно незаметно.

Винсент рассекал толпу, как дротик воздух. Полы бежевого плаща развевались крыльями хищной птицы. Следом, точно обретшая собственную жизнь, неслась тень, перепрыгивая со стен на подоконники, оттуда — на витрины магазинчиков и сомнительные прилавки, поставленные прямо на тротуаре. Газовые фонари и разномастные лампочки играли со светом как заблагорассудится.

Старшего инспектора провожали долгими взглядами. Его здесь знали и не любили.

Неудивительно — в Погруженном городе жило очень много вирдов. Даже торопясь за Винсентом, я регулярно замечала краем глаза сияние дара. Конны не зря считали вылазки сюда опасными. Они были персонами нон-грата.

Если из тоннеля Погруженный город напоминал фантастический мир кобольдов, то вблизи — выглядел не менее фантастическими трущобами. Первые этажи наполовину ушли в породу, крыши зачастую упирались в своды пещеры. В воздухе витала пробиравшая до костей сырость. От запаха гнилой воды свербело в носу и хотелось чихать. От уличных лавок и некоторых прохожих несло, как со свалки, и мой полупустой желудок рвался выплюнуть остатки завтрака.

Искомая лавка располагалась в тупике маленькой улочки, ниткой извивавшейся между домами. Чем дальше мы уходили от «проспекта», тем тише становилось вокруг. Первыми исчезли скутеры, за ними — прилавки на тротуаре и торговцы, разложившие барахло прямо на земле, последними — случайные прохожие.

Те, с кем пришлось разминуться в узкой прорехе между домами, явно знали, зачем пришли. На «проспекте» водились мелкие рыбешки, кракены торговали в глубине.

Антиквар Петер Шиск купил кинжал у Джереми Конта, широко известного в узких кругах торговца древностями, которого окружало множество легенд самого мистического толка. Осведомители сходились лишь в одном: в его закромах хранились не только безжизненные слепки прошлого, но и предметы родом из того далекого времени, когда вирды умели напитывать своим даром обычные вещи, создавая магические артефакты.

Дина два часа просидела на телефоне, но выяснила, что у Джереми есть подручный-мясник с «остен-фридом». Вирд выполнял для торговца мелкие доставки. Похоже, тот отправил его договариваться с Фредериком Абеном о добыче Томаса Летча. Мясник провалил переговоры и решил проблему радикально.

Вряд ли Джереми обрадовался подобному повороту дел. Он так старательно нагнетал вокруг себя тени, оставаясь чистеньким даже в мелочах, что вляпаться в убийство — удар мимо блока профессиональных методов прямо по гордости.

Дверь в лавку выглядела крепче, чем у банковского хранилища, но была гостеприимно приоткрыта. Внутри горел свет и двигалась четкая тень; из глубины помещения долетали гудение дизельного генератора и запах бензина.

— Входим — всё внимание на мне! — объявил Винсент. — Услышали, мисс Мозголом?

— Что вы собираетесь делать? — недовольно спросила я.

— Учитесь!

Норман активировал разрядник и встал за старшим инспектором, оттеснив меня. Я покачала головой, понимая, что Винсент старался поднять на уши весь тупичок, натянула переливающуюся сиреневыми искрами перчатку и спрятала руку в карман.

Старший инспектор не обманул ожидания. Он распахнул дверь так, что сорвал подвешенный над входом колокольчик, и разъяренным ястребом влетел внутрь.

— Джереми Конт? Я с вопросами!

Стоявший возле книжного стеллажа человек повернулся к нам, держа в руках потрепанный томик без названия на обложке и корешке. Худой, с выбритой головой и глубоко посаженными черными глазами, он носил потертый, но добротный и элегантный твидовый костюм в мелкую клеточку. Острый подбородок украшала клиновидная бородка, на конце заплетенная в пижонскую косичку.

Джереми поставил томик на полку, сделал навстречу нам несколько шагов и встал, близоруко щурясь, за массивным письменным столом. Нашел среди разбросанных бумаг, книг и мелких вещиц футляр с очками, взял поблескивавшие радугой дольки, скрепленные тонкой проволокой оправы, и устроил на носу.

— Старший инспектор, уважаемые контролеры, чем я могу вам помочь?

— Собой, — прогрохотал Винсент, хлопая ладонями по столу. — Так, Конт…

— Да, это я, — торговец окинул старшего инспектора пристальным взглядом.

Я всмотрелась в лицо торговца. Казалось, наш визит его нисколько не смутил.

Это меня насторожило. Я умела считывать эмоции лишь вирдов. Многие люди тоже являлись для меня открытой книгой, но Джереми в совершенстве владел мимикой и контролировал жесты, словно опытный актер.

—Настучали, ты из-под полы приторговываешь.