Взгляд Драматурга

— Злые языки, старший инспектор, вы же знаете, в моем бизнесе без них никуда, — Джереми мягко подтолкнул к краю стола журнал с отметками о покупателях и переплел пальцы на небольшом сноуболе, внутри которого тут же всколыхнулись серебристые снежинки. — У меня всё легально.

— Да брось… Тебя весь Завесный рынок знает.

— Я впрямь известен, — он тускло улыбнулся. — Умением находить по-настоящему уникальные изделия.

— Такие, как фамильный кинжал Шисков?

— Не припоминаю подобного покупателя… — Джереми задумался. — Вы, наверное, о моем коллеге из Старого города? Мы довольно редко пересекаемся. Он больше увлечен коллекционным антиквариатом, чем находками прошлого.

— И ты как раз такую «находку» ему подсунул?

— Маловероятно…

— Читал утреннюю газету?

— Сегодня пропустил выпуск…

Я крепко зажмурилась.

Бессонная ночь не прошла бесследно. Веки слипались, и сознание начало уплывать в самый неподходящий момент. Тихий и безэмоциональный голос Джереми звучал в ритме колыбельной — плавно, мягко, убаюкивающе. Мышцы расслабились и налились тяжестью, захотелось присесть.

Покачнувшись, я схватилась за плечо Нормана и рассеянно осмотрелась, не понимая, почему до сих пор не дома под одеялом с чашкой чая.

Неужели мы пошли куда-то с коллегой? Это не в моем стиле, да и старший инспектор с каким-то крысиным человечком тут явно не к месту. Тем более, их разговор звучит, как запись с испорченной магнитофонной пленки.

А вон там что за вирд за стеллажом? Незнакомый тип ауры, но дар из физических.

«Соберись, — приказала себе я, встряхнув головой. — Мы приехали арестовывать Джереми Конта. Его подручный — главный подозреваемый в деле об убийстве Фредерика Абена. Винсент всеми правдами и неправдами отпирался от твоей компании, но Тамара заставила его подключить тебя к делу…»

Голос Джереми журчал и журчал; пальцы гладили сноубол.

Мой взгляд сфокусировался на маленькой фигурке в центре шара. В водовороте снежинок качалась колыбелька со спящим младенцем, сладко засунувшим в рот большой палец. Вокруг блестели тоненькие ниточки, точно паутина.

Медленно, сама собой, рука потянулась к чарму, но Норман среагировал раньше.

Качнувшись в сторону, он решительно смел локтем с полки на стене фарфоровую вазу.

— Эй! — возмутился Джереми.

— Простите, мистер Конт, я такой неуклюжий! — Норман поднял руку в перчатке разрядника. Тихий голос шатена изменился, окрасившись колючими нотками: — Только прикоснитесь к шару еще раз, и я вас гарантированно уложу поспать!

Мозги прочистились, как по щелчку пальцев, хотя еще пару секунд я вспоминала, где мы и зачем пришли.

— Что за кусок шлокса… — Винсент потряс головой. — Джереми Конт, ты долбанный… Да твою ж мать!

Последнее восклицание адресовалось вирду, который с ревом бешеного медведя вывалился из-за стеллажа. В его правой руке матово блеснула монтировка.

Я инстинктивно метнулась в угол. Старший инспектор, наоборот, развернулся к противнику. Норман выпустил разряд в Джереми, но промахнулся.

Торговец, обогнув нас, рванул к двери. На полном ходу врезался в металлическую створку, толкнув обеими руками. Она качнулась и осталась нараспашку.

— Нор, Тара, за ним! — прорычал Винсент.

Монтировка свистнула над его головой, и старший инспектор перехватил запястье вирда. Я увидела, как аура сородича разгорелась алым, превратившись в полыхающий огненный шар. Глаза безумца налились кровью.

— Норман, я догоню, — стальным голосом сообщила я, стискивая кулак и посылая в мясника — сомнений, с кем мы столкнулись, не было — максимальный разряд.

Норман секунду колебался, и побежал за торговцем.

Моя молния вошла в мясника, но лишь взбесила его, не причинив вреда. Он отшвырнул прочь старшего инспектора, точно тряпичную куклу, и развернулся ко мне. Монтировка, вращаясь звездочкой, рассекла воздух и пробила насквозь картину над моей головой, пригвоздив небольшой пейзаж к стене.

Меня обдало штукатурной пылью. Я рефлекторно пригнулась и опять выстрелила, отступая к двери. Винсент схватил сноубол, с помощью которого Джереми морочил нам головы, швырнул в затылок мяснику и быстро надел разрядник.

Вирд словно не заметил удара.

Мясники обладали колоссальной силой, носорожьей выносливостью и абсолютной невосприимчивостью к боли. Войдя в боевой раж, они сметали всё на своем пути ради уничтожения цели. До них было не достучаться.

Во время Ночных войн десант мясников сбрасывали прямо на вражеские ставки. Говоря откровенно, атаку переживали редкие противники.

— На выход! — скомандовал мне Винсент.

— А вы?!

— Не развалюсь! — в спину мяснику полетело пресс-папье. — Сюда, скотина безмозглая!

— Не поможет! — пятясь, я оказалась на улице, собирая в кулаке разряд. — Фиксация!

— Что?!

— Фиксация-а!

В мясника врезался третий разряд — и мне пришлось бежать, не оглядываясь. Ревущая машина убийства помчалась за мной, не видя препятствий и не обращая внимания на попытки старшего инспектора переключить его на себя. Мясник выбрал меня целью и не успокоится, не уничтожив.