Читаем За гранью… полностью

Землёю укрою холодный валун,Цветы посажу у разбитой дороги.Это место святое в звучании струн,Оборванный голос, увы на пороге.Здесь ветер покоится прошлого века,Мгновение спит в колыбели своей.Забытая боль, ушедшая веха…Дороги разбитой, но все же моей.Валун придорожный, как память столетья,В грядущем подсказка, иль знак путевой.Чтоб сам себе смог идущий ответить,На вопрос, что оставил какой-то порой.Ветвями заросший исхоженный тракт,Место грибное, спустя много лет.Валун — это есть заключительный акт,В памяти всплывший знакомый сюжет!Крап от свинца на камне холодном,Болью в ладони моей отзовется!Как же искал местА эти долго,Веря, что сон наяву обернется!Образ забытый валун сохранил,Отпечаток кровавый навечно впитал.Образ знакомый землею застыл,Того, кто когда-то здесь умирал.Землею укрою холодный валун,Цветы посажу у разбитой дороги.Камень обняв безмятежно усну,Эти годы к нему были так долги.

Ущелье

Здесь старые Боги под тенью кедровой,Задремали десятки столетий назад…Сюда не заходит суетливый век новый,Здесь мудрость былую даже камни хранят!Здесь всё, как и было в природе живой,Колыбельную песню поёт ручеёк…Девственный лес, что растёт под горой,Сохранить свою прелесть, величие смог!Здесь воздух питает пыльцою цветов,СинЕй озерцо, чем лунная ночь…Да, где-то в ущелье живут семь ветров,Охраняя природу, как любимую дочь!Здесь солнце играет с росой на траве,Да время обратно по кругу плывет!И старые Боги улыбаясь во сне,Ждут, когда их кто-нибудь призовет!

Божий сон

Голос тихий, еле слышен…Ночь светла, как Божий сон!То ли Ангел в спину дышит,То ли Сам, мне шепчет Он!Речь его слегка невнятнаИ не разобрать слова…Да и суть их непонятна,Впрочем суть не так важна!Ощущения важнее…Сердце прыгает в груди!Вдруг становится теплее,Всё понятней впереди!Свет невидимый всё ярчеРазгорается в Душе!Только голос тише, мягче,За спиною шепчет мне…Голос тише, но понятней,Ярче свет и суть видна!Нет, слова не стали внятней,Те слова — не для ума!То дыханье за спиною,Словно весточка парит!То общение с Душою…Пока разум крепко спит!Откровенье тихо, тихоРастворилось, растеклось,Спряталось и притаилось,Значит по сердцу пришлось!Божий сон сморил усладой,Боль рассудка усыпил!Улыбнулся мило Ангел!Всё сказал и воспарил!

Последний перекресток

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия