Читаем За гранью… полностью

Синевою вечернего леса…Хрустальной, морозной зимой,Средь уснувших берёзок и елейОсвещалась тропинка домой.Лунный свет в отражении снегаИграл переливом теней…То ли плачь, то ли вой доносилоИз заснеженных, дальних полей!Весь сияя алмазною крошкойЗачаровывал лес красотой…И манил, и пугал этот омутСилой сказочною, колдовской!Красота показалась зловещей,Нет ни вздоха, ни ветерка…Только плачь или вой уходящий,То ли лес лишь играет пока!И тропинка, средь сосен и елей,Как в воронку уводит меня…Серебристою змейкою вьетсяИ пленит красотою маня!Лес с луною коварно играя,Перешептывался за спиной…Жуткий страх во мне нарастая,Подгонял поскорее домой!Ведь осталось немного идти,И тропа повернет за сосной,И увижу вдали огоньки…Там кончается лес колдовской!Вот на фоне хрустального снегаЧетко виден сосны силуэт…Там тропинка кончается резко,Там дыхание жизни, там свет!Предвкушая победу над страхом,Насмехаясь над пляской теней,Вдруг услышал совсем, где-то рядомДетский плачь нарастал всё сильней!Вмиг забыв о своем ликованье,Поспешил поскорее туда…Где средь темного, черного лесаПритаилась коварно беда!Напролом, по колено по снегу,Я рванулся на плачь впереди…Тени вспыхнули, вновь заплясали!То ли смех, то ли вой позади…В сарафане с босыми ногами,Среди темных, дремучих ветвей,Плакал милый ребенок, девчонкаИ пяти нет наверное ей…Что за лес — мракобесье повсюду!И ребенок один в том лесу!Кулачками глаза утирает,Кто же бросил её под сосну?Так склонившись над милым ребенком,Убирая ручонки от глаз…Вдруг увидел я взор той девчонки,В изумлении застыл тот же час!На меня, как с чудесной иконы,С детского с виду лица…Два огня, как исчадие ада!Волчьи смотрели глаза…Этот взгляд убивал всё живоеИ людское во мне растворял!Детский ротик, омытый слезою,Превращался в звериный оскал!И завыли по-волчьи берёзки!Заскрипели шаги средь ветвей!Ожил лес и луна заплясалаХороводом ужасных теней!Стыла кровь и сковало дыханье!Крик срывался, в глазах пелена!Пот холодный и липкий по телуПробудил наконец ото сна…Сон за мною невидимой нитьюВслед тянулся окутав меня,Но душа уплывала в реальностьИз таинственного небытия…Сердце рвалось в груди ошалело!Ужас мокрое тело сковал…В голове и глазах всё пестрело,Не забыть мне вовек тот оскал!Сон кошмарный реальнее яви!Что же с нами бывает во сне?И куда же мы все попадаемНа треть жизни своей на Земле!Но реальность меня поглощая,Понемногу вернула покой…И лишь ветер в ночи завываяДоносил то ли плачь, то ли вой!

Видение

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия