Читаем За гранью… полностью

Поцелуем ледянымНочь дыхание сковала!Заклубился черный дым,Ни луны, ни звёзд не стало!Загустела темнота,Потерялось время!Ощутима стала тьмаИ дыханье в темя!Ненасытная утробаПоглощала всё вокруг!Ночь, как стылая хвороба,Как свалившийся недуг!Поцелуем ледянымОхладила буйну кровь!Стал плотнее чёрный дым,Страх-озноб окутал вновь!Ночь алмазною иглоюСердце насквозь проколола!Забавлялась ночь игрою,Всё коварней, злее снова!Ноги вязкий дым окутал,За руки держала тьма!Не сверкнёт росою утро,Зорька будет не видна!Проглотила темень время,Пустота в Душе живой!Растворилось света семя,Ночью злобною, густой!И надежда затухала,Как сгоревший уголёк!Ничего вокруг не стало,Свет привычный был далёк!Память сорванной тряпицейЛишь дрожала в темноте!Может быть всё это снится?Видится в кошмарном сне?Запах ужаса и пота…Липкий страх впитала плоть!Пеленою черной сотканСаван, что зовётся — ночь!Боли нет и тела тоже,Нет ни неба, ни земли!Слепота, но где-то всё жеИскра вспыхнула вдали!Может ожило сознаньеВ глубине забытых снов?Вековое всплыло знаньеИз потерянных миров?Может ночь напрасно ищет,Тьма без света — пустота!Страх всегда того отыщет,В ком потушена искра!

Другой

Он кинулся камнем с обрыва,Он падал стремительно вниз.Вдруг крылья расправил красиво,Издав оглушающий свист.И взмыл над лесною чащобой,Покружил над широкой рекой.Если зверь он, то видно особый!Коль орел, то орел неземной!Огромные, пестрые крыльяБросали могучую тень…Казалось, вокруг всё застыло,Стал пасмурным солнечный день.Стало небо намного синее,Стали гуще, плотней облака.Очертания стали виднее,Но парил высоко он пока.Беззаботно, пернатое чудоПо ветру качало крылом…Прилетел неизвестно откуда,Может так же исчезнет потом.Опускаясь по кругу всё ниже,Над макушками сосен кружит.Крестом осениться бы трижды,Да рука почему-то дрожит!Глаза заслезились не веря,В страхе рассудок застыл.Крылатое тело — не зверя!И не птицей похоже он был!Опускаясь всё ниже и ниже,Вдруг сел на высокой сосне.Застыл на суке неподвижно,Свои крылья сложив на спине.Мускулистое тело людское,Заросшее шерстью слегка.Огромные когти дугою,На сильных ногах и руках.На плечи спадал черный гривой,Волос лохматый, густой.Если зверь он, то очень красивый!А коль человек — то другой!Неведомое — недалёко!Невиданное — среди нас!Сидит на сосне одиноко,Не смыкая своих зорких глаз.Но вот, свои крылья расправив,Взлетает в бездонную высь!Свою тайну на память оставил,Поди здесь, умом разберись!

Тропка

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия