Читаем За гранью… полностью

Как хмуры дни и ночь безлика,Морозно утро в ноябре…Но, как же времечко велико,Как мир прекрасен на заре!Как тщетны детские потуги,Наивна люда суета…Мир этот кажется упругим,Но жизнь по сути то проста!Проста, когда идешь по краю!Проста, коль грань то под ногой!Когда иллюзии растают…Мир предстает совсем другой!Где нет налепленного страха,Где память — знания исток!Где не пугает смерть на плахе,И не отпущен кем-то срок!Где суть видна, а не причина,Где свет рождает даже тьма!Видна не часть, а вся картина,Взаимосвязь любви и зла!Как покаяние смешное…Души и плоти спор нелеп!Гордыне молимся с тоскою,Под Божий глас танцуя степ!Чудес не видя верим в чудо,Крестом туманя взор себе!Ах, как прекрасно это утро,Морозно утро в ноябре…

Искорка

На детской ладошке — искорка света!В полночь безликую — вечности суть!Ребром, в этой жизни, не станет монета!Коль искорка есть — продолжается путь!На развилке дорог указателей нет…Лишь звездочка где-то сияет в ночи!Это тот огонек, на ладошке секрет,Из детства подброшенной в небо мечты!Огонек и подскажет, пусть робко мерцая,Куда сделать шаг в неистовой тьме…Пусть время спешит, пусть оно подгоняет,В дурмане своем, … в своей слепоте!Забытое где-то, … наивное счастье,Во тьме непроглядной ту искорку ждет!Идущий и ищущий — вечность обрящет!На детской ладошке вновь свет обретет!

Неумелый рассвет

Неумелый какой-то рассвет,Ни зарева нет, ни восторга!Серый, туманный сюжет…Выплывает несмело и долго!А вон там, за порогом другаяИ неведомая колея…Только не оторваться от края,Где нить оборвалась моя!На краю ожидая восхода,Пытаюсь в тумане узретьСияние заветного свода,Над бездною чтобы взлететь!Взлететь, бросив бремя земное,Воспевая сей пройденный путь!Не бывает Творение плохое,Бывает непознана суть!В познаньи не может быть края,Как вечность не знает границ!Нельзя замирать ожидая,От света незримых зарниц!Не бывает рассвет неумелым,И туман — это глаз пелена!Всего один шаг нужен смелый,Чтобы Вечность с колен подняла!

Сумерки

Клубится безмолвие серое,Торопится день уходящий…Словно молится кто-то не веруя,Что покой хоть когда-то обрящет.Облака растворяются в небе,Ветер гонит тускнеющий свет.Хорошо помолиться и мне бы,Только веры давно уже нет.Звон колокольный разносится,Уходя от своих куполов…Душа чья-то Домой уже просится,Да вот, разум еще не готов.Тихо воют безликие сумерки,Навевая под вечер печаль…Панацеи ведь нет от тоски,Как и веры без страха, а жаль.

Весенний лесок

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия