До сих пор мы говорили о влиянии валидации на клиента - как валидация помогает клиенту понять и использовать свой опыт, а не чувствовать себя растерянным или пристыженным. Но валидация также важна для того, чтобы помочь терапевту сохранять подлинную вовлеченность. Восприятие сопротивляющегося поведения наших клиентов как способа выражения того, что они еще не полностью понимают, и как попытки защитить себя в нестабильном и часто угрожающем мире позволяет нам также оценить то, что они пытаются сделать (Tustin, 1986). Это оберегает нас от нетерпения, раздражения и разочарования. Это позволяет нам по-настоящему ценить клиента - а без этого подлинного чувства ценности наша вовлеченность будет поверхностной в лучшем случае и фальшивой в худшем случае. Поэтому валидация работает в обоих направлениях: по мере того как мы помогаем нашим клиентам признать ценность их процесса - функцию их реакций, если не сами реакции, - мы помогаем себе сделать то же самое.
Нормализация
Многие (возможно, большинство) клиенты приходят в терапию с глубоким чувством стыда за то, кто они и что они делают. Им говорили, прямо или косвенно, что с ними что-то не так (Lewis, 1987; Morrison, 1986). Их потребность в терапии часто воспринимается как доказательство того, что они больны, ущербны или делают что-то неправильно. Цель нормализации - противостоять этим самоочерняющим убеждениям и помочь клиентам понять, что их поведение и их внутренний опыт являются нормальными и предсказуемыми реакциями на их жизненную ситуацию, окружающую среду и их генетическую наследственность. Они не «отвечают» за все те препятствия, которые им пришлось преодолевать, за те, с которыми они родились, а также за те, которые навязывались им извне. Любой (если он достаточно умен), как следовало ожидать, мог отреагировать на эти препятствия аналогичным образом. Наши клиенты, независимо от того, насколько странным или непонятным их поведение может показаться посторонним, по сути, являются нормальными людьми, которым приходилось справляться с ненормальными проблемами.
Стыд - это веская причина скрывать, отщеплять и отрицать части себя. Если есть часть нас, которую мы считаем плохой, эгоистичной, уродливой, жалкой или непривлекательной, мы не собираемся показывать ее кому-либо еще, и постараемся не смотреть на нее сами. Лучше закопать ее в землю и притвориться, что ее нет (Goldberg, 1991; Wurmser, 1981). Когда мы узнаём, что не слишком отличаемся от других, что мы не являемся каким-то гротескным объектом, нам становится намного легче вернуть эти отрицаемые и отчужденные части себя.
Нормализация часто принимает форму простого предоставления информации. Клиенты нуждаются в том, чтобы им говорили - иногда снова и снова, - что то, что они делают и чувствуют, является нормальной человеческой реакцией. Им нужно рассказывать о других людях, которые реагируют таким же образом, как и они. Мелинда, например (женщина, которая обиделась на комментарий терапевта об «увеличении» ее маленькой куклы), испытывает стыд как из-за своей тучности, так и из-за внутренних переживаний. Ее стыд встает на пути оптимального использования терапевтических отношений. В начале терапии она не могла позволить себе быть полностью в контакте с терапевтом и испытать принятие и заботу, которых она жаждет; вместо этого она попеременно спорила или отстранялась, чтобы не показать свои потребности. Теперь, после многих сессий, она расстроена, потому что по-прежнему чувствует себя нуждающейся и по-прежнему хочет заботы от терапевта. Терапевт комментирует то, как она изменилась, и что ее потребности являются важными и нормальными.
Терапевт:
Мелинда:
Терапевт:
Александр Григорьевич Асмолов , Дж Капрара , Дмитрий Александрович Донцов , Людмила Викторовна Сенкевич , Тамара Ивановна Гусева
Психология и психотерапия / Учебники и пособия для среднего и специального образования / Психология / Психотерапия и консультирование / Образование и наука