За волной океана

— Судно скрылось в тумане, — начал было Гаврилов, но комбриг резко прервал его, выразив недовольство тем, что ему не доложили об обстановке и действиях корабля, далее уже мягче заметил, что если судно ушло к острову, где опасно маневрировать, значит, капитан прекрасно знает эти места, а ему, Гаврилову, надо быть предельно осторожным. Капитану судна легче маневрировать, ибо судно небольшое, легко управляемое, к тому же у него меньше осадка...

Слушая его, Гаврилов сердился в душе: «Да уж какое судно, мне, товарищ каперанг, известно не хуже, чем вам. И куда мне идти, тоже ясно. А вот зачем вы поднялись сюда, лучше бы отдыхали себе на здоровье в каюте...»

— Я не стал вас беспокоить, когда мы обнаружили судно и давали сигналы об остановке, — доложил капитан 2-го ранга, уловив на лице комбрига ехидную улыбку. — Всю ночь вы простояли на мостике и, видно, очень устали, потому приказал вас не беспокоить...

— Ошибаетесь, Гаврилов, — возразил Зерцалов. — Я не отдыхал. Чтобы знать складывающуюся обстановку, я сидел в рубке радиометристов.

«Ну, погоди, Абрамов, я тебе покажу, где раки зимуют, — вскипел командир. — Мог бы и доложить мне».

Капитан 1-го ранга молча вошел в рубку штурмана, взглянул на карту. Тихо обронил:

— Крутится судно. — Он нагнулся, взял со стола циркуль и измерил расстояние от судна до берега. — Пять кабельтовых. Не густо... У Каменных братьев район опасный для плавания. И все равно мы обязаны остановить судно и осмотреть его. Вы поняли? — Зерцалов со значением взглянул на капитана 2-го ранга.

— Вас понял, — ответил Гаврилов довольно спокойно и добавил: — Я приму все меры для задержания нарушителя.

Гаврилов прислонился лбом к холодному металлу ходовой рубки. По носу корабля в дикой пляске теснились темно-зеленые волны, и было в их шуме что-то тревожное. Чего не переносил Гаврилов, так это неопределенности. В сущности, море ему до боли знакомо, и штормовое, когда волны сильно бьют в борт корабля, и ветреное, когда глазам больно смотреть, они слезятся, и тогда кажется, что волны подмигивают, смеются над тобой; и тихое, неподвижное, словно застывшее море, когда ярко светит солнце, оно серебрится, вздыхает, будто могучий великан после тяжкой работы. И совсем другим было море в войну; видел Гаврилов, как оно пылало, поглощая корабль, в который угодила торпеда с немецкой лодки. Не об этом ли думал и комбриг, молча глядевший на густо-черное море? Ему тоже пришлось лиха хватить — четверть века на морской границе. Но где он воевал, что делал, Гаврилов не знал. Да и вправе ли он задавать такие вопросы старшему начальнику? «Нет, Сергей Васильевич, ты делай свое дело, которое тебе поручено, — сказал он себе. — Делай честно, без скидок на трудности, без помпезности и шума. Имей также мужество выслушать в свой адрес критику, как бы она горька ни была».

— Судно, справа сорок!.. — услышал Гаврилов голос вахтенного сигнальщика.

Но тут же судно застопорило ход.

— Вот черт! — ругнулся капитан 2-го ранга, пока не догадываясь, почему капитан пошел на этот шаг. Но тут Гаврилова осенила мысль: может, судно уже высадило нарушителя на берег? Он высказал свои соображения комбригу.

— Почему вы так решили? — спросил Зерцалов. Спросил не торопясь, словно бы они вели обычный, будничный разговор.

Гаврилов пояснил: если судно не реагировало на сигналы об остановке, а сейчас застопорило ход, значит, капитан избавился от нежелательного гостя, высадил его где-то на берегу. Поясняя свою мысль комбригу, капитан 2-го ранга неотрывно глядел в ту сторону, где на крутой волне качалось с борта на борт судно; его высокая мачта клотиком чертила небо.

— Я бы хотел знать ваше мнение на этот счет, — настаивал комбриг. Он стоял у правого крыла мостика, лицо от стылого ветра не прятал, а смотрел вперед, по курсу корабля, ощущая на щеках холодные брызги. Когда корабль зарывался в воду, удары волны сотрясали корпус, потоки воды перекатывались через верхнюю палубу. Гаврилов заколебался, не зная, что ответить. Однако молчал он недолго.

— Я не могу утверждать, что прав, но иного мнения у меня нет.

— Возможно, а вот капитан судна действует по-своему, — возразил комбриг. — Будь на его месте, я бы выбросил нарушителя на один из островов Каменных братьев. Тут есть расчет: уйдет пограничный корабль, и тогда нарушитель спокойно доберется до берега, а уж там ему и карты в руки. Короче, — продолжал комбриг, — надо осмотреть судно.