Забавы придворных

Может возникнуть вопрос и о спасении клюнийского монаха, который, оставив множество своих замков и несметные богатства, пришел в эту обитель, а по прошествии нескольких лет его сыновья и все знатнейшие люди его земли стали просить его сызнова править оставленными владениями так, чтобы он, не сбрасывая монашеского платья, послужил им в воинском стане как помощник и советник. Слезною настойчивостью они добились его согласия, и аббат дал разрешение. Ему велят выйти, но под запретом носить оружие, и, уладив дела, вернуться к миру и покаянию. Его прибытие в стан породило среди врагов устрашающие слухи, ибо он был муж великого разума и самой неукротимой удали. Итак, созвав своих и чужих, сколько смог, он поднимается против покоящихся и ждущих, что будет, и неистовствует против врагов в бурных нападениях, часто подступает к ним, оказывая отважную настойчивость, и благодаря этому часто изнуряет тех, кого находит неровнею себе и по хитроумию, и по крепости. День изо дня ободряются в своем унынии те, кого он обороняет, до того, что из-за своих успехов уже боятся того мира и договора с врагами, коего надеялись достичь с его приходом. Наконец враги, истощив силы и почти принужденные к сдаче, с коварным намерением просят перемирия. Он соглашается, приносит и принимает клятвы. Враги, однако, предупреждают срок перемирия; тайно собрав войско, сколько можно было, они приближаются, украдкой и без предостережения, и с ужасной громадой являются пред неготовыми. Вскакивает инок от людских криков и трубных звуков и со своими людьми спешит навстречу врагам. Они сходятся, начинается битва упорная, хотя неравная, ведь в расчете на перемирие инок отослал многих своих людей по домам. Стоя безоружным среди своих ратников, уже подающихся и почти отступающих, он восклицает, ободряет, повелевает, порицает, обличает, умоляет[678], встает на пути убегающих и, бесплодно исчерпав все средства, коими безоружный может удержать вооруженных, внезапно хватает у оруженосца оружие, которое велел носить при себе ради защиты в непредвиденном случае, и, на время непокорный, но надеющийся все исправить, облекается им и ратников своих, уже не сомневающихся, но пустившихся в самое несомненное бегство, останавливает для битвы. Многочисленные толпы врагов он отражает одной десницей, вселяет страх в сердца, преклоняет исход сражения, превращая вражескую победу в истребление. Захвачена добыча и разделена по его усмотрению; возвращаясь восвояси с ликованием, он почти задыхается от солнечного зноя, своей тучности и тяжести доспехов, от коих отвык. Покинув станицу идущих, он входит в виноградник в сопровождении одного отрока и, сложив с себя доспех, ищет свежего ветерка; но тут один из врагов, укрывшийся в засаде с арбалетом, подбирается сзади, и, примечая наготу инока, украдкой, застав врасплох, пронзает его смертной стрелой и незаметно отступает. Чувствует инок, что смерть при дверях, жаждет исповедаться, но нет при нем никого, кто мог бы принять исповедь, кроме отрока. Он знает, что тот к этому делу неспособен, однако, лишенный другой возможности, исповедается ему, пред ним изливает всю душу и молит наложить на него покаяние, сообразное грехам. Отрок с клятвою объявляет, что ничего такого не видал и не слыхал. Инок не отстает от него с мольбою, простирается у него в ногах, всячески просит наложить на него взыскание по его грехам, а когда ему не удается вынудить у отрока то, в чем тот не смыслит, инок, подгоняемый смертным часом, наставляет его, говоря: «Любезнейший сын, предпиши мне, чтобы душа моя в муках и местах кары была истязаема без передышки даже до дня судного, лишь бы только по милосердию Христову была она спасена». Согласился отрок и этими самыми словами наложил на него покаяние. И скончался инок в вере Христовой, в доброй надежде и пылкой ревности покаяния.

VIII. ЕЩЕ О ПРИЗРАЧНЫХ ЯВЛЕНИЯХ [679]

И раз уж у нас зашла речь о смертях людей, суд о которых неясен, — один рыцарь из Малой Британии, потерявший жену и долго ее после смерти оплакивавший, обнаружил ее ночью в большой ватаге женщин в широкой, пустынной долине. Он дивится и страшится, и, видя ожившею ту, которую похоронил, не верит глазам и задается вопросом, что же станут делать фейри. Он решает схватить ее, чтобы, если он вправду ее видит, вправду радоваться ее похищению, если же его морочит призрак, чтобы никто не попрекнул его трусостью за то, что удержал руки. Итак, он ее хватает и много лет наслаждается союзом с нею, столь же отрадным, как и прежде, и имеет от нее детей, потомство коих, доныне многочисленное, зовется сыновьями умершей. Это было бы невероятным и диковинным повреждением природы, если б не осталось несомненных свидетельств, что это правда.

IX. ЕЩЕ О ЯВЛЕНИЯХ [680]