Закатная песнь

Вместе с началом строительства на Кочке стартовали и дополнительные выборы, прежний член Парламента умер в Лондоне от перепоя, бедолага, ходили слухи, что, когда его тело вскрыли, виски из него так и хлынул. Да, как бы то ни было, теперь он всё одно скис, вместе со своим виски, и, может быть, он прекрасно подходил для того, чтобы представлять графство, однако, как правило, в само графство его было не заманить никакими коврижками, разве что во время выборов. Теперь вместо него появился молодой тори из хорошей семьи, имя ему было Роуз, англичанин с забавным, малость писклявым голосом, как у обмочившегося ребятёнка. А от либералов был пожилой дядька из Глазго, богатей, люди говорили, кораблей за ним числилось больше, чем за иными фермерами усадеб. И он был сторонником по-настоящему радикальных мер, когда это касалось денег других людей, но только не его собственных, и он заявлял, что будет поддерживать Закон о Страховании70, и к чёрту Палату Лордов, Голосуйте за Шотландский Чертополох, а не за Английскую Розу71.

Но тори говорил, что Палата Лордов всегда стояла на защите Простых Людей – только он не говорил «aye»72, как нормальный шотландец сказал бы, его английские словечки серьёзно портили впечатление; и он сказал это на встрече с избирателями, и тогда Че Страхан поднялся и спросил, правда ли, что его дядя – лорд? И этот тори сказал Да, и Че сказал, что, может быть, этот лорд и был бы рад увидеть его членом Парламента, но есть Лорд повыше73, который слышит, когда тори всуе поминают бедняков. Это Бог старой Шотландии, всегда сражающийся на стороне народа со времён старого Джона Нокса, и Он ещё положит конец временам богатеев и расточителей во всём мире, свобода, равенство и братство грядут, пусть даже всем проклятым лордикам из Палаты Лордов пришлось бы заложить свои герцогские и графские венчики, выкинуть обратно на улицы своих шлюх и снарядить на вырученные деньги личные армии, чтобы давить простых людей.

Но тут к Че, когда он ещё не закончил говорить, подступили распорядители, и в зале начался страшный гомон; потому что, хотя в большинстве своём люди смеялись над Че, однако они не дали бы его в обиду какому-то английскому болвану и неотёсанным дуболомам из рыбацкой братии, которых тот нанял в Гурдоне, чтобы они не давали людям задавать ему вопросы. Поэтому, когда первый из распорядителей схватил Че, Джон Гатри, сидевший рядом, крикнул Эй, парень, ты кто такой будешь? И рыбак огрызнулся Ты тоже помалкивай, и отец поднялся и врезал ему по физиономии, и у рыбака из носа кровь хлынула, как разлившийся в половодье Дон, и кто-то высунул ногу и поставил ему подножку, и на этом его распорядительство закончилось. И когда другой распорядитель кинулся было ему на выручку, Длинный Роб с Мельницы сказал Валите домой к своей вонючей рыбе! и, ухватив того за ухо, вывел из зала и на улице пинком свалил в траву.

Тут заговорили все разом, мистер Гиббон на встрече был председателем от партии Тори, и он выкрикнул Может, будем играть по-честному, Чарльз Страхан? Но Че уже кровь ударила в голову, как ни велико было его почтение к Церкви, сейчас он забыл, с кем разговаривает – Пойдем, приятель, выйдем на минутку, я с тобой сыграю по-честному! Однако пастор был не настолько глуп, он сказал, что встреча закончена, продолжать дальше не имело смысла; и он сказал, что Че – демагог, а Че сказал, что пастор лжец, тут все закричали Хватит, кончай! и стали расходиться по домам. Парень от тори, в итоге, получил самую малость голосов, Че хвастал, что старый либерал выехал, мол, только на его подмоге; и видит Бог, если он этому радовался, то не много же ему требовалось для счастья, в Кинрадди того дядьку больше не видали.