Заклятие. Истории о магах

– Жив курилка! – Ветка переехала к Лизе.

– Жив курилка! – восторженно пискнула Лизавета, передавая уголек Антону.

Курилка объехал два полных круга и погас в руках у хозяина.

– Ну вас, – обиделся Родька. – Это вы нарочно.

– А ты как думал? Теперь иди картошку мыть.

– Картошка мытая, – возразил Антон. – Пусть он первый историю рассказывает.

– И то дело. Родька, с тебя ужастик.

– Да запросто. Там одна смотрела телик про утопленников, и тут у нее из телевизора сначала вода потекла, а потом полез утопленник…

– Это все смотрели, – перебил Антон. – Фильмы не пересказываем.

– Могу и без фильма, – Родька ничуть не смутился. – Вот едет один таксист ночью, а тут бабка машет. Ну, он и остановился…

– Знаем… – протянул Гнец. – Это которая на кладбище ехала покойников жрать? Когда я был вот такой маленький, у этой истории была вот такая борода.

– Ну вас, тогда сами и рассказывайте.

– На нашем конце бабка Фаина жила, – неожиданно подал голос молчавший до того Сережик, – так она была ведьма.

– Какая она ведьма? – сунулся обиженный Родя. – Меня к ней водили бородавки с рук сводить. Обычная старуха.

– Зла от нее не было, – словно не слыша, продолжил Сережик, – а как состарела Фаина, тут ее и прижало. Сила помереть не дает, а отдать ее некому. Родни нет, в соседках одни старухи, которым силу не передашь. А потом, когда совсем Фаину скрутило, кто-то и обмолвился, что скорую надо вызвать. Раньше о таком и подумать не могли, баба Фаина палкой могла отходить, врачей она страсть не любила. А тут вдруг отвечает: «Зови! Пущай едут, проклятущие!» Ну, скорая приехала, знаете, рыжая докторша, которая всегда ездит, укол сделала и укатила. А Фаина в тот же день померла, старухи толковали, что как бы не от того укола.

– Скажешь тоже, – возразил Федька. – Докторам такие уколы делать нельзя, у них и лекарств таких нету. Такие лекарства только у ветеринаров.

– Так может, она у ветеринаров и попросила, сказала, что собачку больную усыпить, а они и дали спроста. Но главное не это. На следующий день ветер поднялся – такой, что по дороге смерчики побежали, что черти крутят. Так Николай, который пастух, видал: по дороге врачиха бежит с медицинским чемоданчиком, а сама голая, волосы распущены и кричит: «Все теперь мое!» А потом в смерче закружилась и улетела.

– Вот так среди бела дня? – спросил Родька. – Голая?

– Ага.

– И когда это было?

– В прошлом годе, сразу как Фаина померла.

– Ну, попрыгала она голышом, и что с того?

– А то, что осенью она к нам в школу приходила прививки делать, уж не знаю, от чего. И так больно она колола – спасу нет.

– Да уж, напугал, – протянул кто-то.

– А ты не перебивай, а то сам дальше рассказывать будешь. Я ей говорю: «Чего это больно так?», – а она смеется: «Поболит-поболит десять лет – и перестанет!» Во как. Так и это еще не все. Прошло сколько-то дней, и у меня на спине вот такой желвак вздулся. И болит – мочи нет. А мамке сказать нельзя, она к той же врачихе потащит, так еще хуже будет. Я к бабушке пошел. Бабка-то у меня не простая, вы знаете, хотя до Фаины ей далеко. Так она посмотрела и говорит: «Это у тебя горб растет».

– Где твой горб? – спросил Федор.

– Бабка вылечила. Йодом.

– Йодная сетка, что ли?

– Что я, йодной сетки не знаю? Нет, она что-то на спине йодом нарисовала и пошептала неразборчиво. В тот же день горб исчез, как не было.

– И чего такого? – спросил недовольный Родька.

– А того, что докторша не успокоилась. Прикатила в деревню, хотя никто ее не вызывал, и пришла прямиком в сельпо. А меня мать как нарочно за сахаром послала. Ягод еще нет, а она для варенья сахар запасает. Мне из магазина и деваться некуда, хоть под прилавок лезь. Докторша прямо ко мне подошла и говорит так-то ласково: «Ничего, погуляй пока, а ближе к сентябрю будет перед школой медосмотр. Там не отвертишься, и бабка не поможет».

– Сентябрь еще не скоро, – утешил Антон. – А на медосмотр можно и не ходить. Что, тебя в школу без медосмотра не пустят? Так и не больно хотелось.

– Тебе легко говорить: тебя на зиму в город увезут, там свои доктора. А тут мимо рыжей не пробежишь.

– Все равно не страшно, – объявил Родька.

– Ладно, не придирайся, – тоном арбитра произнес Костя Гнец. – Зачетная история. Кто следующий рассказывает?

– Вот мы тут сидим, – негромко произнесла Лиза, – а Бурбас в темноте ходит, на нас смотрит. Кто от света отойдет, тот к Бурбасу попадет.

– Барбос – это серьезно, – признал Антон.

– Бурбас, – поправил Федя. – Меня мама в детстве тоже Бурбасом пугала, чтобы я ночью из дома не высовывался.

– Хороша страшилка, – Родька никак не мог успокоиться. – Ты еще песенку спой: «Придет серенький волчок и ухватит за бочок».

– Нормальная страшилка, – вступился за сестру Федор. – Вот ты большой, Бурбаса не боишься, а можешь сейчас сходить к реке, камыша принесть?

– Вот еще… там пока камыша нарвешь, в иле перемажешься хуже черта.

– То-то ты, пока светло было и мы рядом, таким чистюлей не был, а сейчас, когда в камышах Бурбас бродит, сразу забоялся.

– Ну вас, – всерьез обиделся Родька. – Сколько вам камыша притащить?

– Каждому по бомбошке, – подсказал Антон.