Закон отражения

— Но, Ваше Величество, — вперед выступила вторая, лицом похожая на Миртс, — нас прислал милорд Эбберн, чтобы мы помогли вам искупаться, сделали массаж и прислуживали во время одевания в одежду для благих сновидений.

— А сами вы одеться не пробовали? — Шениор с досадой отметил, что сердце забилось чуть быстрее, а взгляд все так же тянется к соблазнительным формам.

Как странно. Он столько времени провел с Миртс наедине в лесу и ни разу не испытывал ничего подобного…

Девицы широко заулыбались:

— Вообще-то нам полагается во время купания быть полностью раздетыми.

— Я сам искупаюсь, — буркнул Шениор, злясь на самого себя, что начал поддаваться соблазну, — оставьте меня одного.

Они удивились, но подчинились. Перешептываясь, исчезли за дверью.

Шениор посмотрел в прозрачную воду. Пришла запоздалая мысль, что следовало бы найти заботливого кузена Эбберна и намекнуть, что не стоит больше подсылать голых девиц.

— Я сам выберу себе женщину, когда сочту нужным, — сказал он сам себе. Затем быстро разделся, аккуратно сложил одежду на кушетку и с наслаждением погрузился в горячую воду, источающую тонкий и чуть горьковатый аромат синих лилий.

Шениор закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущению тепла, ласкающего кожу. Не хотелось ни думать, ни вспоминать, но мысли, верткие, как мыши-полевки, шныряли в голове, не желая дать отдыха своему хозяину.

«Король не принадлежит себе, надеюсь, ты это понимаешь, — тихо поучал Старший, — истинный король принадлежит своему народу… И, ежели встанет вопрос о том, что выбрать — собственную жизнь или жизнь самого низкого раба, не имеющего ничего, ты должен будешь спасти раба. Впрочем, я говорю тебе это на тот случай, если ты действительно собираешься править достойно. Выбор всегда за тобой…»

Потом Шениор вспомнил Миральду — за всей этой круговертью у него совсем не было времени поразмышлять о ее дальнейшей судьбе.

«Жива ли она? А если жива, по каким дорогам шагает? И не вернулась ли на болота?»

Впрочем, он теперь король и может приказать, чтобы лазутчики нашли ведьму и привезли к нему, во дворец… плевать, как на это посмотрят министры… Главное, что Миральда снова будет с ним и ей будет спокойно и хорошо…

«И дурные сны уйдут… навсегда…»

Он не заметил, как задремал, а проснулся от странного ощущения мягких рук, скользящих по груди.

Так и есть. Три давешние девицы, окончательно потеряв всякий стыд, забрались в воду и вцепились в него, как пиявки.

— Я, кажется, велел вам оставить меня в покое, — процедил дэйлор, резко высвобождаясь из навязчивых объятий. Гостеприимство гостеприимством, но он не собирался начинать свое правление так.

Они смотрели на него, чуть не плача.

— Милорд, не прогоняйте нас. Мы всего лишь рабыни, и, если милорд Эбберн узнает, что мы не выполнили его приказ, он нас накажет.

И Шениор, отчаявшись отделаться от красавиц в подарок, махнул на них рукой. Впрочем, он бы не смог сказать, что ему уж совсем не понравилось то, что они делали.

* * *

На следующее утро Шениор, сопровождаемый лордом Каннеусом и кузеном Эбберном, прибыл в д'Элома'н'Аинь. Путешествие было недолгим — камень портала, оставленный столетия назад прямо в холле древесного замка, позволил им в мгновение ока шагнуть к тому камню, что был ближе всего к королевскому дворцу.

Шениор так и не научился пользоваться камнями портала. Он даже не постеснялся спросить у Старшего, как во время последнего вторжения людей целые отряды дэйлор перемещались от камня к камню. Ответ оказался простым: для того, чтобы даже совершенно лишенные Дара воины могли пользоваться камнями, каждый отряд сопровождал маг.

«Но почему же тогда Миртс с таким трудом открывала портал?» — задал Шениор второй вопрос.

«Да потому, что она — воин, а не маг. Хоть и чувствует она Силу, власть над оной не дана Лунному Цветку». А вот лорд Каннеус, как оказалось, свободно пользовался камнями порталов и мог протащить с собой сквозь тоннель не одного дэйлор. Шениору стало интересно: а не был ли министр магом? Все-таки этот дэйлор сложением был гораздо мельче его, Шениора, и кузена Эбберна, и запястья у Каннеуса выглядели хрупкими, изящными… Он едва не спросил об этом у министра, но вовремя прикусил язык. Вот уж кого-кого, а Каннеуса он ни о чем расспрашивать не будет.

Шениор был причесан и одет так, как подобает королю. Кружевной воротник сорочки непривычно стягивал шею, камзол из парчи, казалось, жил собственной жизнью и вовсе не нуждался в наличии тела внутри, узкие панталоны, призванные подчеркнуть совершенство королевских ног, видимо, задались еще и целью короля стреножить… В общем, Шениор в душе поклялся, что, как только вытерпит коронацию, будет одеваться так, как привык в Гнезде куниц.