Читаем Зами: как по-новому писать мое имя. Биомифография полностью

Мой Самый Последний Детский Кошмар

Дом матери

5 июля 1954 года

Демоны с кожей цвета масличного ореха, длинными белыми волосами и прекрасными дьявольскими глазами простирают свои руки шире завтрашнего дня через дверной проход из комнаты, откуда я выбегаю в поисках выхода и кричу, визжу, но перестать бежать не могу. Если я столкнусь с длинными руками, застящими мне путь, то умру от удара током. На бегу я принимаюсь в отчаянье вопить: «Отче наш, сущий на небесах…» – и руки начинают растворяться и капать на стены, проплывать между мной и дверью.

Я прохожу в другую комнату родительского дома – их спальню, комнату, в которой сейчас сплю. Там темно и тихо. На бюро лежит арбуз в форме яйца. Я поднимаю его, и он падает на линолеум. Разбивается пополам, и в сердцевинке его обнаруживается огромный кусок бирюзы, он светится. Я вижу в нем обещание подмоги, что идет ко мне.

Рея спит, я всё еще в большой кровати родителей. Она в страшной опасности. Я должна спасти ее от великого, безымянного зла, что находится у нас в доме, которое оставили демоны с кожей цвета масличного ореха. Я беру ее за руку. Она белая, молочная в полутьме.

И тут я внезапно понимаю, что в этом доме детства меня больше не ждут. Всё здесь ко мне враждебно. Двери не открываются. Стекло трескается от прикосновения. Даже ящики бюро скрипят и застревают на полпути, когда я пытаюсь их закрыть. Лампочки гаснут, когда я щелкаю выключателем. Консервный нож не поворачивается, электровенчик таинственным образом заедает.

Это больше не мой дом, он лишь в прошлом.

Как только я это понимаю, я свободна уйти и взять Рею с собой.

26

В марте я устроилась в детское отделение Нью-Йоркской публичной библиотеки и была абсолютно счастлива. Снова зарабатывать деньги стало огромным облегчением, но я еще и любила библиотеки и книги – заниматься делом, которое мне так нравилось, казалось большим удовольствием. Мы с Мюриэл виделись как можно чаще и обсуждали, как бы ей снова переехать в Нью-Йорк.

Оживляясь, Мюриэл, с ее растрепанными темными волосами и круглой монашеской стрижкой, напоминала мне слегка поникшую хризантему. Она без устали говорила о своей «болезни» предыдущих лет, и о том, каково жить с шизофренией. Я слушала, но мне недоставало опыта, чтобы понять: любя, она пыталась так меня предупредить.

В те редкие моменты, когда мы вместе курили траву, она делалась наиболее красноречивой, а я – наиболее восприимчивой.

– Лечение электрошоком – это как маленькая смерть, – сказала Мюриэл, потянувшись через меня за пепельницей. – Они вломились ко мне в голову, как воры с законным ордером, и ограбили меня, забрали что-то бесценное, и кажется, будто его не вернуть.

Иногда она злилась, а иногда была удивительно безразличной, но так или иначе руки мои во время этих бесед томились желанием обнять. Воспоминания у нее тоже пропали, сказала мне Мюриэл, и потому Сюзи, ее бывшая нью-йоркская возлюбленная, стала единственной хранительницей того кусочка прошлого.

Был день равноденствия, и мы лежали и курили в кровати, в равномерности весны, с летом за углом.

– Хоть чем-то это помогло? – спросила я.

– Ну, до электрошока я чувствовала, будто страшная депрессия накрывает меня словно огромной корзиной, но где-то внутри, в самой сердцевине всего, был крохотный мерцающий огонек, я знала, что он есть, и он помогал мне освещать хаос.

Она содрогнулась и какое-то время лежала без движения, закусив бледные губы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары