Замок княгини

— Это мой тайник за тенью. Он есть у всех нас. Мы им пользуемся, как дышим. Никакой магии. И никто не задумывается, что этот тайник — не здесь. Он за гранью этого мира, понимаешь? Где именно, я понятия не имею. Главное, что это есть.

Он говорил о серьезном, и при этом продолжал ласкать нежную кожу под распахнутым шёлком.

— И… что?

— Замок построен руками соддийцев в те времена, которые здесь называют изначальными. И если половина замка скрыта вот в таком тайнике…. Правда, так никто не умеет сейчас. Это чересчур — прятать то, что настолько велико. И это не магия, это… Впрочем, когда-то мне объясняли, что у нас и у истванских магов просто разный подход к одному и тому же. Ладно, не скучай, лира жена. Если хочешь, поговорим об этом вечером.

И он ушёл, а ей пришлось самой, медленно, застегивать многочисленные мелкие пуговицы. Впрочем, торопиться было некуда.

Она вернулась в гардеробную, постояла напротив мозаики. Потом решилась, подошла, и сразу картина обрела объём. И от её толчка подалась, пришла в движение…

Открылась дверь. И мягко, не сразу загорелся свет, проявляя лестницу, ведущую вниз.

Да, уже понятно. Дверь открывалась для неё, Кантаны Каюбы… Кантаны Дьянны, хозяйки замка Шайтакан. Когда кто-то был рядом, даже её муж — не открывалась.

Только для неё. И теперь следует решить, что с этим делать.

Глава 22. Ардай и маг Вейр

Раньше вечера он не ждал Шалу. Ушла, с сёстрами своими советоваться, это не близко и не быстро. Хотя, кто знает? Ниберийские ведьмы — они ведь не пойми что, то здесь, то там. А он вот взял и влюбился в такую.

Влюбился в весёлую, рыжую ниберийскую ведьму, которые — как погода, принимай, какая есть и не возмущайся. Которые никогда не становятся добрыми жёнами, что растят детей и угождают мужу. С такой кулаком по столу не стукнешь и на своем не настоишь, она просто исчезнет, и не помашет на прощанье. И все уже, кто мало-мальски близок, поглядывая многозначительно, советовали — не влюбляйся, парень! Бери, раз дают, отдавая — не жалей, но не влюбляйся!

Ха. Глупость какая. Разве можно нарочно влюбиться или нарочно не влюбиться?..

Шала проросла в него прочно, только с кровью выдергивать. Вспоминалось вот недавно, как они впервые встретились в лесу, как она ему помогла и обманом всучила свое колечко. И как кухарка Лита уверяла, что не получится жениться, пока с ведьмой не развяжешься. И кто-то ещё ему говорил, что каждая ниберийка, уходя, то ли кусок души с собой забирает, то ли сердца… всё равно чего, главное, что её забыть всё равно не получится.

Всегда уходит. Всегда забирает.

Но это ещё посмотрим, как она уйдёт. От большого черного дракона из рода Дьянов? Он не отпустит…

Вот именно, несмотря на то, что Шала делала что хотела, и не раз выручала его из крупных неприятностей. И вообще, с самого начала чинить своей ведьмочке какие-то препятствия ему и в голову бы не пришло.

Всё рано, не отпустит, и всё тут…

Обязанность летать в дозоры осталась за ним. Да эту обязанность он и добровольно бы не отдал. Раз в три дня он в компании трех других драконов шесть часов подряд нарезал круги над островами, иногда прилично отклоняясь в сторону, так, что ясно был виден берег материка. Итсванский берег. Сам Шайтакан, все его острова они уже не считали Итсваной. Это теперь тоже была Содда, земля драконов.

Дозоры совсем несложная повинность, которая, скорее, доставляла удовольствие. Собственно, раньше он летал ежедневно, и не по шесть часов, а по десять-двенадцать, не только в составе дозора, но и самостоятельно или с Джелвером, или присоединялся к дозору в «чужое» время. Джелвер, его «нянька», это поощрял, потому что юному Дьяну следовало больше летать, открывая всё новые возможности своего нового, драконьего тела. А что ещё оставалось делать, если дядюшка князь вовсе запретил принимать человеческий облик? Привыкать так привыкать.

Теперь ситуация была иной.

«Твоя задача приглядывать за девочкой, — сказал Джелвер, — помогай ей. Поэтому тебе придется пока обходиться без крыльев. Ты неплохо с ними освоился, так что уже можно. Летать в дозоры будешь, чтобы совсем не забыть, что к чему».

Как это можно забыть?..

И зачем ему приглядывать за этой «девочкой»? Разве за ней, вообще, так уж надо приглядывать? Она вышла замуж. Ну да, за князя Средней Содды. И ведёт она себя соответственно, как замужняя итсванка, а никак не соддийка. Ну и ладно, ему-то что до этого? Приглядывать за её братцем-магом — это ещё понятно. Или то её дядюшка?

Нет, не сказать, что ему не нравилась дочь Каюба и было неприятно с ней общаться. Скорее, он был даже удивлён тому, что дочь самого ненавистного человека вызывает у него чувства вполне теплые, даже в чём-то братские. Соскучился по своим, что ли, по сестрам, по братишке?