Замок Лорда Валентина

Наконец левая голова Дондак-Саджамира сказала:

- Зачем вы пришли сюда?

- Чтобы получить аудиенцию у верховных министров Понтифекса.

- Это мало о чем говорит. С каким делом вы пришли к ним?

- Вопрос огромной важности, касающийся государства.

- Да?

- Вы, конечно, понимаете, что я не могу обсуждать его с кем попало.

Дондак-Саджамир бесконечно долго обдумывал этот вопрос, а когда заговорил, то сказал правой головой голосом, более глубоким, чем первый:

- Если я отниму время у верховных министров, мне придется плохо.

- Если препятствия, которые вы создаете для меня, помешают моему делу, вам будет не менее плохо.

- Угроза?

- Вовсе нет. Я могу только сказать, что последствия отказа от информации, которую я несу, будут очень серьезны для всех нас, и, конечно, министров будет мучить мысль, что вы были тем, кто задержал эту информацию.

- Не я один,- сказал су-сухерис.- Есть и второй мажордом, и, выдавая разрешения такого типа, мы должны действовать вместе. Вы еще не говорили с моим коллегой?

- Нет.

- Она безумна. Уже долгие месяцы она обдуманно сторонится сотрудничества со мной.- Сейчас Дондак-Саджамир говорил обеими головами одновременно, и эффект был отвратительный.- Даже если я дам свое согласие, она откажет. Вы никогда не сможете увидеть верховных министров.

- Но это невозможно! Нельзя ли как-то обойти ее?

- Это было бы противозаконно.

- Если она блокирует все законные дела, то...

Су-сухерис казался невозмутимым.

- Это будет на ее ответственности.

- Ну, нет! - сказал Валентин.- Вы разделите ее пополам! Вы не можете просто сказать, что нельзя идти вперед из-за ее нежелания сотрудничать. На карту поставлено само существование правительства!

- Вы так думаете? - спросил Дондак-Саджамир.

Вопрос этот поставил Валентина в тупик. Касался ли он идеи угрозы королевству или же просто равной ответственности за задержку Валентина?

Помолчав, Валентин сказал:

- Что же вы предлагаете мне делать?

- Вернуться домой,- сказал мажордом,- и жить плодотворной жизнью, оставив проблемы правительства тем из нас, кому суждено бороться с ними. 

7

Не лучше прошел разговор и с Гитаморн Суул. Второй мажордом был менее высокомерен, чем су-сухерис, но едва ли более него стремился к сотрудничеству.

Это была женщина лет на десять-двенадцать старше Валентина, высокая, темноволосая, и вокруг нее распространялась деловая атмосфера. Она вовсе не казалась безумной. На ее столе в конторе, гораздо более веселой и привлекательной, хотя едва ли большей, чем у Дондак-Саджамира, лежала папка, содержавшая просьбу Валентина. Она постучала по ней пальцами и сказала:

- Знаете, вы не сможете увидеть их.

- А можно узнать почему?

- Потому что их никто не видит.

- Никто?

- Никто снаружи. И ничего нельзя сделать.

- Из-за ваших трений с Дондак-Саджамиром?

Губы Гитаморн Суул презрительно скривились.

- Этот идиот! Но нет... даже если он сделает все, как надо, это еще не значит, что вы дойдете до министров. Они не хотят, чтобы их тревожили. У них и так много дел. Вам известно, что Понтифекс стар и уделяет мало времени правительственным делам, а потому эта ноша ложится на их плечи? Вы понимаете?

- Я ДОЛЖЕН увидеть их,- сказал Валентин.

- Я не могу помочь вам. Их нельзя тревожить даже по самым важным причинам.

- Допустим,- медленно сказал Валентин,- что Коронал был свергнут и его место на Замковой Горе занял узурпатор.

Она сдернула маску и изумленно уставилась на него.

- И об этом вы хотите говорить с ними? Я аннулирую вашу просьбу.- Поднявшись, она сделала рукой быстрый изгоняющий жест.- У нас в Лабиринте уже достаточно сумасшедших, чтобы принимать здесь новых...

- Подождите,- сказал Валентин.

Он вошел в состояние транса, призвал всю силу обруча, отчаянно потянулся к ней своей душой, коснулся ее и захлестнул. В его планы не входило раскрывать себя перед этими чиновниками, но, казалось, не было другого способа заставить ее действовать. Он поддерживал контакт, пока не почувствовал головокружение и усталость, а затем разорвал его и торопливо вернулся к полному сознанию. Она удивленно смотрела на него, ее щеки горели, глаза были дикими, грудь вздымалась от возбуждения. Прошло некоторое время, прежде чем она смогла говорить.

Наконец она сказала:

- Что это был за трюк?

- Это не трюк. Я - сын Леди, и она лично научила меня искусству посланий.

- Лорд Валентин - темноволосый мужчина.

- Он был им, но теперь нет.

- Вы хотите, чтобы я поверила...

- Пожалуйста,- сказал он, вкладывая в это слово всю силу своей души.- Пожалуйста, поверьте мне. Все зависит от моего рассказа о происшедшем Понтифексу.

Но ее подозрительность укоренилась глубоко. Гитаморн Суул не упала на колени и не выразила своего почтения знаком звездного огня, она просто недоумевала, склонная считать его поразительную историю правдой, но в то же время желая, чтобы он рассказывал ее какому-нибудь Другому чиновнику.

- Су-сухерис наложит запрет на все, что я предложу,- сказала она.

- Даже если я покажу ему то, что показал вам?

Она пожала плечами.

- Его упрямство легендарно. Даже ради спасения жизни Понтифекса он не примет ни одного моего совета.

- Но это же безумие!