Замок тамплиеров

– Пока я уверен только в одном, Николас – объявлять Ульяну Рускову в международный розыск рано. Мне надо еще кое в чем разобраться самому.

Услышав это, глава Центрального Национального бюро сразу сменил тон.

– Все так серьезно?

– Более чем, – подтвердил Бродерик Маккарти.

И он действительно так думал. Он хорошо понимал, что если он выскажет свои сомнения в виновности Ульяны Русковой, находясь в Элбертоне, то весь город примет участие в его линчевании. Но с Николасом Нильсоном он мог позволить себе быть честным. Ульяна Рускова сбежала от правосудия, улетела в Пекин, и тем самым признала свою вину. В любом другом случае для Интерпола и самого Бродерика Маккарти этого было бы уже достаточно, чтобы объявить ее в розыск. Но на этот раз что-то удерживало его от окончательного решения.

– И что ты намереваешься делать? – спросил Николас Нильсон.

– Немедленно вылетаю в Москву.

– А почему не в Пекин?

– Искать ее в Китае – все равно что иголку в стоге сена. Тем более, что она улетела в Пекин случайно. Только потому, что это был первый рейс из аэропорта, когда она там оказалась. С таким же успехом она могла улететь в Лондон, Сингапур, Токио. В Москве ее дом, работа. Она обязательно вернется туда.

Глава Центрального Национального бюро немного помолчал, осмысливая сказанное, а затем нерешительно спросил, словно ему было неловко перед самим собой за этот вопрос:

– Послушай, Бродерик, так она ведьма или нет?

– В этом я и хочу разобраться, – ответил Бродерик Маккарти без тени улыбки в голосе и на лице.

Глава 18

Отправив Ульяну в Пекин и получив сообщение, что она благополучно долетела, Рур на какое-то время забыл о ее существовании. Все его время и мысли занимала одобренная «Комитетом трех» идея всеобщей вакцинации людей, следствием которой должно было стать их бесплодие и в скором времени – вымирание человеческой расы.

Воплощение этой идеи, помимо разработки самой вакцины, требовало огромных организационных усилий, включающих создание пунктов вакцинации по всему миру, масштабной рекламной кампании, призванной внушить человечеству убеждение в благе этой акции, подкуп должностных лиц и депутатов, от которых зависело принятие определенных решений и законов в той или иной стране, поскольку люди были разобщены государственными границами, и многое, многое другое. А, главное, все это требовало денег. И выбить их из прижимистого Мартина Крюгера, Мора, также было непросто.

Рур буквально изнемогал под бременем забот. Он перестал спать ночами, потому что в сутках было только двадцать четыре часа, и тратить время на сон казалось чрезмерной роскошью. А еще потому, что в своих перелетах по всему миру он ускользал от ночи, всегда опережая ее на несколько часов. Когда солнце начинало клониться к закату, он улетал на своем сверхскоростном самолете в другую страну, на другой материк, где оно только всходило.

Прошло несколько недель, прежде чем дела привели Рура в Пекин. Его личный самолет приземлился в аэропорту на рассвете. Пройдя все необходимые таможенные процедуры, от которых в этой стране его не могли избавить даже деньги, Рур сел в ролс ройс. Этот автомобиль он предпочитал всем остальным средствам передвижения, а потому всегда брал с собой, пользуясь тем, что в чреве самолета было достаточно места. И приказал Альку, также неизменно сопровождавшему его в поездках:

– К Хенгу Хо.

В этот ранний час на скоростной трассе, которая вела от аэропорта до города, да и на улицах самого Пекина было сравнительно немного машин. Альк вел ролс ройс в своей обычной манере, никому не уступая дорогу и подрезая другие автомобили. Они быстро добрались до дома, в котором жил Хенг Хо.

Этот дом никогда не нравился Руру. По его мнению, это была лачуга, в которой не пристало жить представителю одного из древнейших родов, занимавшему видное место в иерархии мира духов природы. Раздражало Рура и высаженное во внутреннем дворике камфорное дерево, от которого вел свою родословную Хенг Хо. Когда Рур приближался к нему, растение начинало усыхать буквально на глазах, словно рарог забирал у него всю жизненную энергию, питаясь чужим энергетическим полем. Даже если это было и так, Рур предпочитал не выставлять напоказ свои способности, которые давали ему преимущество перед остальными духами и внушали чувство превосходство над ними. Он считал это своим тайным оружием, которое он до поры до времени умело скрывал от чужих глаз. А камфорное дерево выдавало его с головой.