Замуж за барристера

Почему же не верил? Разве Элизабет всем своим поведением не давала понять, как он дорог ей и как она нуждается именно в нем? Разве жалела она для него хоть частичку своей души? Она отреклась от всех правил, отдаваясь Энтони без всяких сомнений, не жалея ни об одной секунде этого безрассудства и не укоряя любимого в столь же преступной несдержанности. Она изменилась до неузнаваемости, позволяя себе рядом с Энтони быть настоящей и испытывая за это к нему самую теплую признательность. Она даже научилась говорить о своей любви — невиданное дело для лишенной материнских объятий девицы — и не скупилась на признания, испытывая в них искреннюю потребность. Большего она дать не могла бы при всем своем желании. Наверное, только время способно будет убедить Энтони в преданности его избранницы. Время, наполненное самой теплой нежностью и самой пылкой страстью.

Однако даже эти терзания не могли полностью вытравить из мыслей Элизабет недавних неприятных открытий.

Она, несомненно, должна была взять себя в руки и никому о них не рассказывать хотя бы до того момента, пока не поговорит с Энтони. Почему-то казалось, что он знает не только ответы на ее вопросы, но и много больше — возможно, даже то, чего она не желала бы слышать и пускать в свою жизнь. Однако Элизабет и так слишком долго прятала голову в песок, позволяя Эшли обманывать себя и своих близких. Последние же его поступки вынудили ее взглянуть на кузена иначе — и ужаснуться. Как же много вся их семья позволяла ему, уверенная, что жизненные невзгоды нанесли Эшли глубокую душевную травму, которую они обязаны залечить.

Сколь более жестока судьба была к Энтони — и какой же силой духа он обладал, чтобы преодолеть все ее испытания и остаться таким чистым, добрым и великодушным человеком! И как же Элизабет повезло, что он полюбил именно ее!

Только бы переждать эту ночь, и тогда она докажет, что тоже его любит! Заставит поверить в это и не изводиться этой ужасной ревностью! Только вместе они сумеют избавиться от нее. Утопить в бескрайнем озере любви. И больше никогда о ней не вспоминать!

— Лиззи…

Осторожный голос Эмили выдернул Элизабет из размышлений, и она вдруг с удивлением поняла, что не разговаривала с сестрой чуть ли не с самого дня нападения. Случайно ли? Теперь Элизабет казалось, что совсем наоборот. Эмили была единственной, кто не проникся благодарностью к Эшли после его подвига. Возможно ли, что причиной тому была вовсе не интуиция?

— Тебе нехорошо? Ты выглядишь… такой расстроенной…

Элизабет привыкла делиться своими переживаниями с Черити, а не с Эмили, предпочитая старшую подругу младшей. Но давно прошли те годы, когда Эмили была несмышленой девчонкой. Нынче же она поступала куда как разумнее сестры, и Элизабет, повинуясь неизвестному чувству, неожиданно решила ей довериться.

— Уделишь мне несколько минут? — попросила она и, дождавшись согласия Эмили, уточнила: — Только не здесь. Пойдем в спальню.

Сестра и тут не стала возражать. Поднялась вслед за Элизабет в ее комнату, устроилась с ногами на ее кровати и, кажется, приготовилась услышать исповедь. Однако Элизабет начала совсем с другого.

— Ты сердишься на меня?

Эмили удивленно захлопала ресницами, но, как оказалось, удивилась не нелепости этого предположения, а догадливости старшей сестры.

— Не могу смотреть, как ты губишь себя! — дерзко ответила она. — Эшли поставил себе целью испортить ваши отношения с мистером Ридом, а ты ему с готовностью в этом помогаешь!

Элизабет вздохнула, признавая ее правоту. Может, еще час назад она и бросилась бы на защиту кузена, но теперь все обстояло иначе, и Эмили словно бы это почувствовала.

— Уж не обидел ли он тебя еще раз? — озабоченно спросила она. — Если так, то я лично найду на него управу, не прибегая на этот раз к кулакам мистера Рида!

Тот факт, что Эмили было известно о драке между Энтони и Эшли, весьма заинтересовал Элизабет, однако не так сильно, как угроза сестры в адрес их кузена.

— Мне кажется, вы с Эшли в несколько разных весовых категориях, — заметила Элизабет, мягко вызывая сестру на откровенность.

— Зато я не одна! — отрезала Эмили. — И за нами правда!

Столь пафосная фраза звучала в их беседе весьма странно, однако Элизабет подавила недоумение и вместо этого постаралась наложить ее на собственные открытия.

— Правда… — задумчиво проговорила она. — Единственная правда, которую я сейчас знаю, это та, что у Эшли нет жара и, вероятнее всего, собачьих укусов тоже нет. Если твоя правда, Эмми, сумеет объяснить мне это недоразумение, я, возможно, перестану вести себя противно твоим убеждениям.

Эмили передернула плечами, однако без той неприязни, которой опасалась Элизабет.

— Укусов нет, а кровь есть, Лиззи, — тем не менее весьма туманно начала она. — Знаешь, где так бывает? Где рыцари с деревянными мечами сражаются с картонными драконами и без единой царапины побеждают их? А потом просят за голову поверженного чудовища руку прекрасной принцессы?

Элизабет вздрогнула, догадавшись, в чем именно Эмили подозревает их кузена, но не в силах поверить в подобную подлость.