Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Фавор, продажная удача — боги,
Вся власть у злата, что с добром в раздоре,
Кощун и неуч — в жреческом уборе,
Безумье и стяжанье — в белой тоге;

Достойный плахи — в княжеском чертоге,

И в утеснении — людское горе,
Науки, ум — в опале и позоре,
В чести спесивец, пустозвон убогий.

Вот знаки, что согласно предвещают

Твое падение, о Рим надменный,
И лавры, что чело твое венчают,

Гласят о славе, но таят измены

И гром карающий не отвращают —
Зовут его на капища и стены.

Продажному судье[115]

Вникать в закон — занятие пустое,
Им торговать привык ты с давних пор;
В статьях — статьи дохода ищет взор:
Мил не Ясон тебе — руно златое.

Божественное право и людское

Толкуешь истине наперекор
И купленный выводишь приговор
Еще горячей от монет рукою.

Тебя не тронут нищета и глад;

За мзду содеешь с кодексами чудо:
Из них не правду извлечешь, а клад.

Коль ты таков, то выбрать бы не худо:

Или умой ты руки, как Пилат,
Иль удавись мошною, как Иуда.

Река, переполненная слезами влюбленного, да не останется равнодушной к его скорби

О Тахо! Ты своих могучих вод
Сдержи ликующее нетерпенье,
Пока ищу (но отыщу ль?) забвенье
Хоть в чем-нибудь я от твоих невзгод…

Умерь свою веселость! Видишь, тот,

Кто весел был всегда, теперь в смятенье,
Уносит в океан твое теченье
Потоки слез, что безутешный льет.

Ты берега свои усей камнями,

И пусть твой звонкий смех замрет, река,
Пока неудержимо слезы сами

Бегут из скорбных глаз моих, пока

Твое теченье полнится слезами
И топит в них себя моя тоска.

Риму, погребенному под своими руинами

Ты в Рим идешь, надеясь Рим найти, —
Нет, пилигрим, ты не найдешь святыни:
Лишь трупы стен ты созерцаешь ныне,
Лишь прах и пепел у тебя в горсти.

Не по холмам, где жизнь бурлит, идти

Приходится — по горестной пустыне:
От гордых храмов золотой латыни
Одни обломки на твоем пути.

Но Тибр струится, город огибая,

Как встарь: и мы потоки слез струим:
Нас бренность жизни мучит роковая.

Где вечное твое величье, Рим?!

Все — преходяще. Лишь волна речная
Скользит, и плеск ее невозмутим.

Равное преступление почитается неравным, если не равны совершившие оное

Коль Клиту суждена за преступленье
Петля на шею, а Менандру — трон,
Кто будет, о Юпитер, устрашен
Пред молнией, что стынет в промедленье?

Когда б ты дубом был от сотворенья,

Не высшим судией, чей свят закон,
Твой ствол кричал бы, кривдой возмущен,
И, мраморный, ты б вопиял о мщенье.

За малое злодейство — строгий суд,

Но за великое — на колеснице
Преступника в венце превознесут.

Клит хижину украл, и он — в темнице;

Менандр украл страну, но люди чтут
Хищенье — подвигом его десницы.