Западноевропейский сонет XIII-XVII веков. Поэтическая антология

Казались сада гордостью цветы,
Когда рассвету утром были рады,
А вечером с упреком и досадой
Встречали наступленье темноты.

Недолговечность этой пестроты,

Не дольше мига восхищавшей взгляды,
Запомнить человеку было надо,
Чтоб отрезвить его средь суеты.

Чуть эти розы расцвести успели, —

Смотри, как опустились лепестки!
Они нашли могилу в колыбели.

Того не видят люди-чудаки,

Что сроки жизни их заметны еле,
Следы веков, как миги, коротки.

* * *

Взглянув на кудри, коим ночь дала,
Рассыпавшимся по плечам, свободу,
Вздохнула Синтия и вновь в угоду
Тирану дню их строго прибрала.

Но царственность ее волос, чела

Обязана не холе, не уходу.
Краса, что составляет их природу,
Отнюдь не ухищреньями мила.

Лик, чистый, как снега вершины горной,

Где отразился заревом восток,
Не возвеличить модою притворной.

Прикрасы хитроумные не впрок

Той красоте, природной и бесспорной,
Что расцветает в свой заветный срок.

* * *

Ты видишь розу? Чистой и прекрасной
На свет царица рождена.
Но, облаченная в шипы, она
Защиту будет в них искать напрасно.

И ты… Не тщись загадкой быть неясной,

Но уступи, поняв: скудеть должна
Краса, что строгостью ограждена
И все же неизбежному подвластна.

Когда б желаньем розе не гореть,

Пришлось бы ей, не испытав боренья
За цвет и аромат свой, умереть.

Смири свою красу — она в смиренье

Затмит свой строгий облик; и приветь,
Приветь расцвет своей поры весенней.

Хуан де Тассис-и-Перальта, граф де Вильямедиана

О красоте всего сущего

Прекрасное — луч трепетный рассвета,
Рожденный в бесконечной высоте;
Запечатлевшись в чистой красоте,
В нем Солнца вечного живет примета.

Не передать достойно диво это

Искуснейшею кистью на холсте
И не найти слова благие те,
В которых может быть оно воспето.

Диана ль посребрила ночь луной,

Квадрига ль Феба полдень позлатила, —
Во храм преобразился мир земной,

И чудеса, что в нем любовь явила,

Под силу описать любви одной:
Мир — холст ее, слова ее — светила.

* * *

Пришел, увидел, был я побежден:
Как все, я заплатил свой долг пред вами
В единый миг опутан был цепями
И без вины на муки осужден.

Непостижим вердикт, но утвержден.

Надежд лишенный, тешусь я мечтами,
Живу одним — своим служеньем даме
И знаю, что умру не награжден.

Тот, для кого надежда — преступленье,

Не может согрешить и в помышленье, —
Я эту истину познал вполне.

Но, коль, несчастия виной сочли вы,

Конечно же, виновен несчастливый,
И оправдаться не под силу мне.

* * *