Запах золота

– И ты пытаешься подкупить представителя закона тремя жвачками? Ты понимаешь, что сейчас атомный век, дружок? В твоих жвачках скрыто достаточно энергии, чтобы разорвать всех нас в клочки.

– Ладно, оставим это. У меня есть сведения о «Диком пиано».

– Ты думаешь, мне нечего больше делать, как заниматься спятившими роялями и водевильными историями с жалкими избиениями детективов? Впрочем, хватит… Ты опять желаешь что-то получить, ничего не давая взамен?

– Нет, кое-что дам. Дело, с которым я к тебе пришел, может оказаться самым крупным в твоей жизни.

– И естественно, ты потребуешь за него горы золотые.

– Ну зачем же горы, достаточно простой возвышенности, – позволил я себе пошутить:

– Тогда изложи суть проблемы в двадцати пяти словах.

– Разве твое время повысилось в цене?

– Уже шесть, – сказал он, подперев нос большим пальцем.

– Два дня назад муж моей клиентки, усевшись в черный лимузин, выехал из аэропорта Бэрбанка в неизвестном направлении. И с тех пор пропал.

– Двадцать восемь.

– Заткнись. Вчера она получила письмо, написанное его рукой, в котором содержалась просьба приготовить сто тысяч долларов наличными.

– Люди не могут располагать такими суммами.

– Успокойся, они располагают. О чем это говорит тебе?

Коултон вытащил из верхнего левого ящика стола листы, отпечатанные на стеклографе, и быстро просмотрел их.

– Похищение? – рассеянно спросил он.

– Его запах я сразу учуял, если только обоняние не подвело. Какие у тебя сведения о недавних угонах машин?

– За последние семьдесят два часа не украдено ни одного черного лимузина. Их владельцы проявляют исключительную бдительность. Два дня назад, говоришь? В какое время?

Я сообщил подробности.

– Твоя клиентка ничего не напутала?

– Она крайне рассудительная дама.

– Но может, не по отношению к супругу? Назови ее имя.

– Потерпи минуту. Сперва я должен оговорить две вещи. Первое: эти сведения не для прессы. И второе, я хочу, чтобы ее муж нашелся живым, а не мертвым.

– Дело слишком важное, Лу, чтобы скрывать его.

Коултон встал и заметался взад и вперед от двери к окну, как медведь в клетке.

– Ты можешь действовать через официальные каналы, а я нет. Начни прямо сейчас.

– Для тебя?

– Для себя. Проверь агентства по прокату автомобилей. Затем «Дикое пиано»…

– Все, все, достаточно!.. Лучше я подожду официального заявления, если таковое последует.

– Разве я когда-нибудь сдавал тебе фальшивую карту?

– И не раз, но не стоит о них вспоминать… Может, ты немного преувеличил?

– С какой целью?

– Это дешевый и легкий способ получить желаемое. – Его глаза сузились в голубые щелки, – В округе чертова уйма, прокатных агентств.

– Я бы и сам все проверил, но мне нужно уехать из города. Мои клиенты живут, в Санта-Терезе.

– Кто они?

– А я могу на тебя положиться?

– Отчасти. Ровно настолько, насколько ты меня знаешь.

– Сэмпсоны, – сказал я. – Исчез Ральф Сэмпсон.

– Я слышал о нем, и помню, что ты говорил о сотне грандов.

– Вся беда в том, что пока точно не известно, в какую именно историю он вляпался. Нам остается только ждать.

Он подошел к окну и, полуобернувшись, произнес:

– Ты что-то болтал о «Диком пиано»…

– Это было до того, как ты заявил, что я действую дешевым и легким способом.

– Только не надо утверждать, что я оскорбил твои чувства.

– Ты просто разочаровал меня, – сказал я. – Я предложил тебе дело, стоящее сотню грандов наличными и пять миллионов в недвижимости. Так что ты проторговал свой лучший день.

– Я работаю не на себя, Лу. – Он окончательно повернулся ко мне. – Дуайт Трой там присутствовал?

– Кто такой Дуайт Трой? – спросил я.

– Маленький ядовитый тип, заправила в «Диком пиано».

– Я думал, что существуют законы, преследующие такие заведения и таких людей. Извини меня за невежество.

– Ладно, извиняю. Так ты видел его?

– Если он седой англичанин, то да.

Коултон кивнул.

– Я с ним встречался как-то. Он держал меня на мушке, а я стоял столбом, ничего не предпринимая. – Коултон недовольно передернул плечами. – Мы четыре года стараемся его сцапать. Исключительно хитрый и скользкий тип. Сперва он так далеко зашел в рэкете, что чуть не попался, и потому моментально занялся чем-то другим. Он здорово нажился в тридцатые годы на контрабанде спиртного в Калифорнии. С тех пор у него были и подъемы, и падения. Одно время ой содержал игорный дом в Неваде, пока синдикат не вышвырнул его. После этого удача стала отворачиваться от него, как я слышал. Теперь мы ждем, когда он попадется.

– Чем дожидаться попусту, вы могли пока закрыть «Дикое пиано», – заметил я с тяжеловесной иронией.

– Фу, да каждые полгода закрываем, – вздохнул Коултон. – До последней облавы оно называлось «Фальшивый бриллиант». Наверху у них находилось помещение для мазохистов; женщины систематически истязались мужчинами и тому подобное. Мы положили этому конец.

– Кто тогда: там заправлял?

– Некая Истебрук. И что ты думаешь? Против нее даже не возбудили дела! – Коултон сердито фыркнул. – Я ничего не могу предпринять в таких условиях. Я не политик.

– Дуайт Трой… – повторил я. – Ты знаешь, где он живет?

– Нет, у тебя хотел спросить.