Запах золота

– Убежище от чего?

– От войны. Таков был предрелигиозный психоз Ральфа. Он не сомневался, что война скоро начнется опять, и соорудил дом, чтобы мы могли там спрятаться. А в прошлом году, при строительстве бомбоубежища.

Ральф неожиданно избавился от страха. Все чертежи были уже готовы, но тут он ударился в астрологию.

– Вы употребили слово «помешательство», – заметил я. – Вы говорили всерьез?

– Не совсем, – грустно улыбнулась она. – Если постараться, Ральфа можно понять, и он не покажется таким сумасшедшим. Просто он чувствует вину за то, что нажился на прошлой войне. Потом смерть Боба. Все вместе взятое могло стать причиной его неразумных действий.

– Это уже из другой книги, – заявил я. – Похоже на учебник по психологии.

Реакция Миранды была неожиданной.

– Меня тошнит от вас, Арчер. Вы, кажется, загордились, играя в проницательного детектива.

– Конечно, загордился. Мне необходимо что-то яркое и новое. Движущаяся цель на дороге.

– Вы!..

Она замолчала, покраснела и выскочила из комнаты.

Мы прошли по дому, открывая и закрывая двери. В большинстве из комнат стояли кровати и ничего кроме. В самой просторной на полу лежало пять или шесть тюфяков. Комната имела толстые стены, узкие, словно в форте, окна и запах окружной тюрьмы.

– Ученики неплохо живут. Вы видели хоть одного, когда приезжали сюда?

– Нет, но я не заходила внутрь.

– Некоторые люди легко попадаются на болтовню, подобную разговорам Клода. Они отказываются от всего, чем владели, и ничего не получают взамен, кроме строгой диеты и перспективы расстройства нервов. Однако я никогда не слышал о монастырях солнцепоклонников. Интересно, где сейчас эти простаки?

Мы закончили обход и никого не нашли. Я взглянул на крышу. Клод сидел лицом к солнцу, спиной к нам. На его боках и бедрах громоздились толстые складки жира. Голова «святого» судорожно подергивалась, словно он с кем-то спорил, но между тем Клод не издавал ни звука. Похожий на бородатую женщину, с широкой спиной евнуха и силуэтом, обрисованным лучами солнца, он был странен, смешон и страшен.

Миранда тронула меня за руку.

– Что касается сумасшествия…

– Он только прикидывается таким, – заявил я и сам наполовину поверил себе. – Во всяком случае, он сказал правду насчет вашего отца. Если мистер Сэмпсон не прячется в других постройках.

Мы подошли к глинобитному бараку с дымящей трубой. Я заглянул в открытую дверь. Девушка с платком на голове сидела на корточках перед пылающим очагом и помешивала содержимое булькающей кастрюли. Кастрюля была литров на двадцать; ее заполняло что-то вроде бобов.

Похоже, что ученики собираются ужинать.

Девушка обернулась в нашу сторону. Белки ее глаз па землистом лице индианки сверкали как фарфор.

– Ты видела старика? – спросил я по-испански.

Она двинула плечом по направлению к «храму».

– Пет, другого. Безбородого, толстого и богатого. Его зовут сеньор Сэмпсон.

Она пожала плечами и возвратилась к своему вареву. Позади нас по гравию зашуршали сандалии Клода.

– Я не совсем одинок, как видите. Это моя служанка, по она немногим лучше животного. Если вы закончили осмотр, то, может, теперь мне будет позволительно вернуться к медитации. Приближается заход солнца, и я обязан засвидетельствовать почтение уходящему божеству.

Около мазанки располагался сарай из оцинкованного железа. Он был заперт на висячий замок.

– Сначала отоприте эту дверь.

Вздыхая, он достал связку ключей из складок одежды. В сарае валялась куча сумок и картонок, большей частью пустых. Там же лежали несколько мешков с бобами и коробки со сгущенным молоком. В отдельных картонках пылились рабочая одежда и ботинки.

Клод стоял в дверях, наблюдая за мной.

– Мои ученики иногда работают в долине. Труд на овощных полях – тоже форма поклонения.

Клод посторонился, давая мне выйти, и тут рядом с его ногами я заметил отпечаток протектора на глине, где не было гравия. Это была широкая шина грузовика. Я уже видел такой рисунок «в елочку».

– А я полагал, что вы не позволяете механическому транспорту заезжать за ограду.

Ои поглядел на землю и, улыбаясь, опять поднял на меня глаза.

– Только при необходимости. На грузовике нам на днях привозили продукты.

– Надеюсь, он прошел очищение?

– Водитель – безусловно.

– Отлично. Советую вам сделать уборку после нас, осквернивших святое место своим присутствием.

– Это останется между мной и богом.

Оглянувшись на заходящее солнце, он вернулся на свой пост на крыше.

На обратном пути к государственному шоссе я запоминал дорогу, чтобы потом проехать по ней с завязанными глазами, если потребуется.

Глава 17

Не успели мы пересечь долину, как солнце скрылось за облаками, нависшими над побережьем. Теперь в сумерках на полях никого не осталось. Зато навстречу нам то и дело попадались грузовики с полевыми рабочими, возвращавшимися па ранчо. Сгрудившись как стадо, они стояли в дребезжавших кузовах в терпеливом ожидании пищи и сна, а затем следующего восхода солнца. Я ехал осторожно, чувствуя, как меня давит это смутное время, когда день уже кончился, а ночь еще не набрала силу.