Записки еврея

На утро, собравшись съ духомъ и улучивъ минуту, когда Рановъ былъ одинъ, я попросилъ его дать мн? какое-нибудь м?сто въ управляемой имъ контор?. Какъ только я заговорилъ объ этомъ, пріятное, улыбающееся лицо управляющаго нахмурилось до суровости.

— Еще одинъ! проц?дилъ онъ сквозь зубы разс?янно, какъ будто думая вслухъ.

Я не понялъ его и остановился на половин? фразы. Мы оба замолчали и какъ-то странно посмотр?ли другъ на друга.

— Юноша, ты просишь м?ста въ откуп??

— Да, отв?чалъ я, роб?я.

— И ув?ренъ, что если достигнешь этого блага, будешь безконечно счастливъ? Да?

— Не знаю, я буду стараться…

— Н?тъ, произнесъ Рановъ р?зко — ты не будешь счастливъ, какъ ни старайся. Ищи что-нибудь понадежн?е.

— Я ни къ чему неспособенъ бол?е, зам?тилъ я, красн?я.

— Ты еще очень молодъ. Приспособь себя къ чему-нибудь другому.

— Поздно, — у меня жена…

— Скоро и ребенокъ будетъ! Несчастные евреи!.. Рановъ сострадательно посмотр?лъ на меня и вздохнулъ.

Я былъ въ крайне-неловкомъ положеніи.

Вошелъ мой отецъ.

— Вашъ сынъ проситъ м?ста въ откуп?.

— Онъ предупредилъ меня; я только что хот?лъ васъ объ этомъ самомъ попросить.

— До в?дь вы, раби Зельманъ, испытали уже это счастіе. Неужели вы посов?туете вашему сыну этотъ гнусный хл?бъ?

— Что же д?лать, другъ мой, когда другаго н?тъ?!

— Найдется. Пусть ищетъ. Вы же себ? отыскали!

— Благодаря вамъ. Но разв? мой хл?бъ питательн?е и надежн?е? Одинъ капризъ пьянаго Тугалова можетъ меня пустить до міру съ семьей. Я тотъ же откупной лакей, только съ большей отв?тственностью и рискомъ.

— Зато и съ большей независимостью. Знаете ли, раби Зельнанъ, я, я самъ, великій управляющій, готовъ съ вами пом?няться; я вамъ отъ души завидую.

Вс? разомъ притихли. Каждый думалъ свою думу.

— Вотъ что, молодой челов?къ. Если ты неизм?нно р?шился испытать откупное счастіе, то я теб? посод?йствую.

— Значитъ, я могу над?яться…

— Не торопись над?яться. Права мои ограничены; служащихъ принимать я своею властью не могу: это д?лаетъ самъ Тугаловъ. Я только могу теб? посод?йствовать словомъ и сов?томъ. Прі?вжай къ Б. къ тому времени, когда я возвращусь изъ объ?зда, и явись ко мн?. Постараюсь.

Отецъ разсыпался въ благодарностяхъ.

О моей радости я сообщилъ жен?, но она не поздравила меня и поб?жала къ моей матери и долго съ ней сов?щалась и шепталась.

Когда Рановъ у?халъ, въ нашей семь? поднялась страшная гроза. Мать напала на отца и на меня; на меня же напала и жена.

— Ты сатан? продаешь душу сына, горланила мать на отца — чтобы избавиться отъ харчей, ты его гонишь въ адъ! Да ты лучше окрести его совс?мъ, — скор?е д?ло будетъ, скаредъ ты этакій! Порядочные отцы, рискуя жизнью, спасаютъ д?тей отъ ренегатства, а онъ…

Отецъ увид?лъ, что д?ло плохо и удралъ въ подвалъ. Мать накинулась на меня.

— Такъ вотъ какъ ты платишь матери за ея любовь? Такъ ты опозорить ее вздумалъ? Хорошъ сынокъ, нечего сказать!

— Не даромъ онъ надъ книжками торчалъ день и ночь; ночь и дочитался, добавила моя супруга, всплеснувъ руками.

— Молчи! прикрикнулъ я на жену. — Ты в?дь не мать!

— Она на тебя еще больше правъ им?етъ, ч?мъ я, поддержала ее маменька.

— Именно поэтому-то она и молчать должна. Отыскивать хл?бъ обязанъ я, а не она: пусть же ?стъ готовый и не разсуждаетъ.

— На?шься твоимъ хл?бомъ поскуднымъ! Вбилъ себ? въ голову «свой хл?бъ». Им?лъ хл?бъ готовый, — н?тъ, противенъ ему хл?бъ моей матери!

— Ну, ужъ ты молчала бы лучше о хл?б? твоей матери; онъ былъ для моего сына не очень-то сладокъ! озлобилась мать на нев?стку.

— Да и вашъ-то не слаще, дерзко уязвила жена.

Началась женская свалка. Я улизнулъ, оставивъ д?йствующихъ лицъ на съ?деніе другъ другу. Я любилъ мою мать, но когда на нее находилъ припадокъ фанатизма, я ненавид?лъ ее. Все прошлое разомъ являлось передъ моими глазами, щипки и пинки за молитвы и обряды, страданія моего д?тства, потерянный навсегда докторскій дипломъ, словомъ, вся изуродоватаая моя жизнь въ полномъ объем?.