Записки еврея

— Н?тъ, справедливость только. Позвольте мн? сд?лать возраженія противъ этихъ отм?токъ.

Я объяснилъ положеніе несчастнаго, наконецъ, сообщилъ о цифр? блестящаго результата отъ этой поставки для откупа.

— Контрактъ, добавилъ я — въ этомъ случа?, им?етъ одинъ только юридическій смыслъ.

— А вы какого смысла доискиваетесь въ контрактахъ?

— Контрактъ не долженъ противор?чить сов?сти…

Откупщикъ загадочно посмотр?лъ на меня.

— Сов?сть… справедливость… общественное мн?ніе, проц?дилъ онъ сквозь зубы, скорчивъ крайне-презрительную гримасу. — Велите заплатить ему, р?шилъ онъ р?зко.

Б?днякъ былъ спасенъ.

Какъ Тугаловъ далъ мн? кличку «Щеголь», такъ откупщикъ сынъ, не знаю почему прозвалъ меня философомъ. Но въ голос? посл?дняго при произнесеніи этого насм?шливаго титула, не слышалось того презр?нія, какое чувствовалось въ кличк? «Щеголь». Откупщикъ сынъ далеко меня не презиралъ; онъ смотр?лъ только на меня т?ми глазами, какими смотритъ д?ловой, ожесточившійся въ борьб? опытный старикъ на увлекающагося юношу. Я въ душ? считалъ его челов?комъ черствымъ, безсердечнымъ и скупымъ, но уважалъ его и восторгался его необыкновенными способностями, зам?нявшими ему образованіе. Въ посл?дствіи, когда я набрался побольше житейскаго опыта, я его еще больше оц?нилъ.

Во время моихъ разъ?здовъ съ принципаломъ, гораздо позже, мы однажды остановились въ маленькомъ городк?. Прогуливаясь, отъ нечего д?лать, по грязнымъ улицамъ, я наткнулся на еврейскаго мальчика, продающаго крендели. Я заговорилъ съ нимъ, спрашивая о чемъ-то.

— Какимъ случаемъ попалъ ты сюда? спросилъ я мальчика.

— Я сирота. Меня какъ лакея завезъ сюда еврейскій купецъ, а потомъ разсердился и бросилъ тутъ. Я им?лъ тогда капиталу два злотыхъ и началъ торговать кренделями.

— И что же?

— Ничего, живу, слава Богу.

— Давно уже торгуешь?

— Бол?е года.

— А большой капиталъ усп?лъ уже составить? спросилъ я его, см?ясь.

— Прожилъ в?дь! Капиталу тоже им?ю, свыше корбованца.

— Неужели весь этотъ товаръ стоитъ только одинъ ц?лковый?

— О, н?тъ, тутъ бол?е, ч?мъ на два карбованца. Мн? пекарь в?ритъ въ долгъ на ц?лый карбованецъ.

— И ты доволенъ своей судьбою?

— Отчего же? доволенъ. Конечно, будь капиталу побольше… кредита было бы больше; совс?мъ иначе торговля пошла бы. Я былъ бы счастливъ. Да гд? взять?

— А при какомъ капитал? ты считалъ бы себя совершенно счастливымъ? полюбопытствовалъ я, заинтересовавшись толковымъ выраженіемъ мальчугана.

— Им?й я… три карбованца собственныхъ…Гм… Да что объ этомъ и говорить!

Я досталъ изъ путевыхъ денегъ принципала три серебряныхъ, блестящихъ рубля и положилъ ихъ въ корзинку торговаго мечтателя. Мальчуганъ до того отороп?лъ отъ неожиданности, что не могъ произнести ни слова.

Во время об?да, я, улыбаясь, обратился къ принципалу.

— Вашими тремя рублями осчастливилъ я сегодня челов?ка, такъ, какъ никогда не будетъ счастливъ Ротшильдъ со своими милліардами.

— Но почему именно вы благод?тельствуете моими деньгами, а не своими?

— Я самъ почти нуждаюсь въ благод?яніи. Зат?мъ, я передалъ весь мой разговоръ съ его юнымъ землякомъ.

Лицо принципала приняло самое насм?шливое выраженіе.

— Глупости! Вы думаете, что вы его осчастливили? Вы его теперь сд?лали несчастливымъ на всю жизнь.

— Не понимаю вашей мысли.

— Прежде, этому дураку хот?лось им?ть три рубля, нашелся чудакъ, который ему ихъ далъ. Дураку легко досталось. Теперь, им?я четыре рубля, онъ возмечтаетъ о четырнадцати. Онъ будетъ напрасно мечтать и выжидать: философы, подобные вамъ, не часто разъ?зжаютъ по б?лу св?ту для услады уличныхъ негодяевъ.

Въ этихъ немногихъ словахъ вылился весь челов?къ, съ его сухо практическимъ взглядомъ на людей и жизнь.

Въ страшную эпоху пойманниковъ[84] я посвящалъ большую часть своего досужаго времени писанію просьбъ и докладныхъ записокъ т?мъ изъ несчастныхъ евреевъ, которые попадались въ разставленные имъ силки. Моя канцелярія охотно работала вм?ст? со мною. Многихъ мы спасли. Я сд?лался популяренъ между евреями. Ко мн? обращались см?ло. Въ личномъ труд? я ни кому не отказывалъ. Уважая меня какъ челов?ка, евреи, въ то же время, презирали, какъ еврея. На меня указывали пальцами, какъ на пугало. Я пользовался репутаціей отп?таго еретика.

Одна удачная выходка сд?лала меня окончательно коноводомъ моихъ сотоварищей по служб?.