Записки еврея

Отецъ жал?лъ мое время, а потому р?шился взяться за старое учительское ремесло, и приготовить меня въ высшій классъ. Онъ принялся посвящать меня первоначально въ таинства талмудейскія. Трудно было опять просиживать скорчившись ц?лые дни и вечера надъ громаднаго формата книгами. Талмудейскій языкъ, неим?ющій ничего общаго съ языкомъ ветхаго зав?та, показался мн? непреодолимымъ. Сухія талмудейскія темы и различныя варіаціи безчисленныхъ комментаторовъ наводили на меня тоску и скуку, не внушая никакого интереса, и ничего не говоря моему н?сколько уже развитому воображенію. Что мн? за д?ло до яйца, снесеннаго курицей въ праздникъ или въ будни?[41]; что мн? за д?ло до боднувшаго корову въ первый или въ третій разъ? что мн? за д?ло до двухъ драчуновъ, нашедшихъ вещь и спорящихъ за право на эту находку? Но отецъ мой взыскивалъ съ меня строго за незнаніе урока. Онъ былъ вспыльчивъ и нетерп?ливъ: онъ требовалъ отъ меня полнаго пониманія предмета съ теологической и юридической его стороны. Мое машинальное попугайничанье потеряло тутъ всю свою ц?ну. Приходилось уже напрягать мозги. Что изъ этого будетъ? для чего? для какой ц?ли я тружусь? — я не понималъ, но трудился добросов?стно и усердно.

Отецъ мой началъ заниматься со мной чтеніемъ пророковъ и преподавать первоначальныя правила математики. Эти предметы доставили мн? большое удовольствіе. Широкій стиль пророковъ до того очаровывалъ меня, что я на изученіе ихъ бросился съ жадностью. Математическія вычисленія доставляли мн? наслажденіе другаго рода: тутъ я вид?лъ и ц?ль, и прим?неніе этой ц?ли къ д?лу. Изм?ривъ ниткой окружность ветхаго колеса отцовской повозки, и изм?ривъ длину этой нитки на аршинъ, я, зная, сколько аршинъ заключается въ сажени, и сколько сажень содержитъ въ себ? верста, легко вычислилъ, сколько разъ колесо это обернется на ея пространств?. Отецъ мой принялся-было шпиговать меня и астрономическою мудростью, но это оказалось еще преждевременнымъ.

Чрезъ н?сколько м?сяцевъ, когда мои родители уб?дились, что я совершенно окр?пъ, и когда отецъ нашелъ меня достаточно приготовленнымъ къ вступленію въ высшій и посл?дній классъ, меня отправили въ ближайшій городъ Л. къ учителю талмудисту, славившемуся въ околодк? своей мудростью.

Я не нам?ренъ утомлять моихъ читателей описаніемъ характера новаго моего учителя, и образа моего ученія и жизни. Вс? еврейскіе учителя и вс? ихъ методы тогдашняго времени были схожи между собою, какъ одна капля воды съ другою. Началась для меня новая каторга, новыя мученія и истязанія. Я ко всему этому относился терп?ливо, какъ къ чему-то неизб?жному. Къ двумъ неудобствамъ я, однакожь, никакъ привыкнуть не могъ. Новый мой учитель, къ которому я былъ отданъ на полный пансіонъ, былъ очень скупъ и грубъ относительно пищи. Онъ облекалъ свое скряжничество въ набожную форму.

— Мы, евреи, находимся въ пути, утверждалъ онъ: — не сегодня, завтра придетъ Мессія и поведетъ насъ въ Іерусалимъ. Въ пути, даже богачи и самые избалованные аристократы довольствуются ч?мъ Богъ послалъ. Не будемъ же и мы разборчивы. Прибудемъ мы въ Іерусалимъ, и тогда пображничаемъ на славу.

— А если не доживемъ до этого блаженства? спросилъ я его однажды.

— А если умремъ? ну, такъ что-жь! умереть все равно, съ полнымъ, или съ пустымъ брюхомъ: червямъ меньше достанется. Б?да невелика. Притомъ, разв? ты не знаешь, что ожидаетъ праведниковъ въ раю?

Я мрачно молчалъ. На стол? дымилась отвратительная постная похлебка изъ фасолей, и я съ омерзеніемъ окуналъ свои взоры въ ея мутныя волны.

— Въ раю, продолжалъ онъ: — ожидаютъ праведниковъ: рыба Левіа?анъ, дикій буйволъ и старое вино. Все это сохраняется съ перваго дня мірозданія.

Я мысленно посылалъ его къ чорту съ его замогильными лакомствами.

— Этотъ Левіа?анъ и буйволъ — живые или мертвые? спрашивалъ я.

— Конечно, живые.

— Что-то непонятно. Праведники умираютъ по очереди безпрестанно, и конечно, посп?ваютъ въ рай не въ одно и то же время. Если эти продукты были св?жи для первыхъ пансіонеровъ рая, то для другихъ они должны бы…

— Испортиться, хочешь ты сказать?

— Ну, да.

— Они не могутъ испортиться. Они всегда св?жи.

— Какимъ же это образомъ?

— Каждый день Господь р?жетъ и буйвола и Левіа?ана и отбираетъ бол?е сочные куски для обитателей рая. На другое утро и буйволъ и Левіа?анъ опять живы и здоровы.

— Б?дныя животныя! сказалъ я съ притворнымъ сожал?ніемъ — каждый день подвергаются такой страшной операціи!

— На это они и созданы! съ самоув?ренностью произнесъ учитель и погрузилъ свою цинковую ложку въ хляби фасольнаго моря.