Записки еврея

— Ради самаго Бога, ради моихъ б?дныхъ д?тей, хозяинъ, исходатайствуйте мн? свиданіе съ цадикомъ! Я вамъ щедро заплачу за это, молитъ глупая еврейка.

— Я? Ой вей миръ! какъ я см?ю предстать предъ его ясныя очи! Я для васъ, но только для васъ могу просить его габе (помощникъ или первый каммердинеръ), но ему надобно хорошо заплатить. Я отъ васъ ничего не возьму, сохрани богъ; вы моя гостья дорогая.

Проходитъ н?сколько дней. Корчмарь-хозяинъ представляетъ своей дорогой жилиц? затрудненія за затрудненіями, которыя, конечно, мало по малу, устраняются, благодаря безкорыстному старанію хозяина, и уступчивой подкупности габе. Наконецъ, назначается гр?шниц? желанная аудіенція.

Намолившись, напостивишсъ и наплакавшись, просительница является въ переднюю цадика. Долго стоитъ б?дная на ногахъ, съ замираніемъ сердца сл?дя за многочисленными габоимъ, снующими взадъ и впередъ, и пугливо перешептывающимися между собою. Каждый скрипъ двери, ведущей въ святыню, обдаетъ ее холодомъ и жаромъ. На нее никто не обращаетъ вниманія. Она терп?ливо ждетъ. Наконецъ, одинъ габе подходитъ къ ней и грубо спрашиваетъ:

— Что теб? тутъ нужно?

— Мн? об?щали свиданіе съ раби.

— Кто об?щалъ? Раби не принимаетъ женщинъ.

Опытная уже просительница достаетъ изъ кошелька что нужно, и почти насильно вручаетъ суровому габе. Онъ смягчается.

— Я постараюсь доложить раби и вымолить у него для тебя пріемъ. Ты не забудь положить раби на столъ десять разъ восьмнадцать червонцевъ[43]. Иначе онъ тобою будетъ недоволенъ. Вс? эти деньги раздадутся нищимъ, во искупленіе твоихъ же гр?ховъ.

Часа чрезъ два, растворяются двери рая. Еврейку грубо вталкиваютъ въ кабинетъ цадика, и затворяютъ за нею дверь.

У стола сидитъ надутый, кудлатый шарлатанъ, одаренный импонирующею физіономіей. На немъ — б?лый атласный кафтанъ, опоясанный такимъ же поясомъ; на голов? ермолка изъ б?лой парчи. Предъ нимъ — раскрыта громадная книга, но онъ не читаетъ. Голова его покоится на двухъ жирныхъ лапахъ; глаза закрыты. Онъ не обнаруживаетъ ни мал?йшаго признака жизни; онъ витаетъ гд?-то, въ высшихъ сферахъ вселенной, и бес?дуетъ съ ангелами. Долго стоитъ просительница, незам?чаемая цадикомъ, не спуская глазъ съ лица божественнаго челов?ка. Вдругъ, неожиданно, быстро, цадикъ поворачиваетъ голову, и окидываетъ гр?шницу б?глымъ, презрительнымъ взглядомъ.

— Вонъ! реветъ онъ — вонъ отойди, безбожница! прочь съ моихъ глазъ, шлюха! Вонъ, вонъ!

Несчастная, полумертвая отъ страха, не знаетъ что д?лать, куда д?ваться. Но, къ счастью ея, вб?гаютъ габоимъ, начинаютъ умаливать и упрашивать цадика. Наконецъ, онъ р?шается уступить, и заговорить съ гр?шницей почелов?чески, хотя очень строго. Деньги давно уже вырваны сердобольнымъ габе изъ трепетныхъ рукъ еврейки, и положены предъ цадикомъ. Цадикъ разсказываетъ гр?шниц? вс? подробности ея прошлой жизни, исчисляетъ совершенные ею гр?хи; онъ знаетъ всю подноготную и подробности д?лъ ея мужа, число родившихся и умершихъ ея д?тей, и даже числа, въ которыя вс? событія эти свершились. Съ неописаннымъ изумленіемъ и ужасомъ внимаетъ еврейка пророческимъ р?чамъ святаго.

— Поживи зд?сь, несчастная, еще три нед?ли. Покайся и спасай свою душу. Три понед?льника къ ряду являйся ко мн?. Я вымолю твое спасеніе.

Три раза является арендаторша къ цадику. Ц?лые дни она возится съ габоимъ, и щедрою рукою расточаетъ водочную выручку своего мужа. Наконецъ цадикъ разр?шаетъ ей у?хать домой.

— Прощай, говоритъ онъ: — по?зжай съ Богомъ. Чрезъ годъ у тебя будетъ здоровый ребенокъ. Если перестанешь гр?шить, онъ будетъ долгов?ченъ; если же н?тъ, я самъ прокляну его. Я собираюсь спасти вашъ край. Заверну, можетъ, и къ теб?. Передай мое благословеніе твоему мужу. Пусть онъ къ тому времени приготовитъ мн? такую же сумму, какую ты мн? дала для б?дныхъ!

Возвратилась счастливая арендаторша домой, и не черезъ годъ, а чрезъ неполныхъ девять м?сяцевъ, разр?шилась жирнымъ, здоровымъ ребенкомъ. Родители въ восторг?, и отъ своего чада, и отъ великаго цадика. Къ об?щанному времени, удостоилъ ихъ и самъ цадикъ своимъ пос?щеніемъ. Великаго гостя, какъ и многочисленную его свиту, приняли поцарски, кормили, поили на убой, и вдобавокъ, одарили значительною суммою денегъ.

Арендаторъ и арендаторша были на седьмомъ неб? отъ счастія, и разсчитывали долго продержать у себя дорогихъ гостей. Но въ одинъ прекрасный день, вдругъ, ни съ того ни съ сего, цадикъ закапризничалъ и, несмотря на вс? мольбы гостепріимныхъ хозяевъ, у?халъ въ какомъ-то мрачномъ настроеніи духа.

Арендаторъ и арендаторша проводили по обыкновенію гостя. Возвратившись домой, они ужаснулись. Ребенокъ кричалъ изо всей мочи, метался во вс? стороны какъ угор?лый и не принималъ пищи. Что случилось съ ребенкомъ? не забол?лъ ли онъ? Призвали и бабокъ, и знахарей, и фельдшера, а облегченія никакого. Погибаетъ ребенокъ да и только. Что д?лать?

— По?зжай тотчасъ за цадикомъ, приказываетъ арендаторша мужу — и во что бы то ни стало, вороти его. Мы, в?роятно, опять нагр?шили и ребенокъ умретъ, если цадикъ не заступится за него.