Записки еврея

Летитъ несчастный отецъ стремглавъ въ догонку за цадикомъ, и настигаетъ его гд?-то. Настоятельно проситъ онъ его возвратиться, и помочь горю, но цадикъ неумолимъ.

— Что я, сторожъ вашихъ д?тей, что ли? я свое об?щаніе исполнилъ: жена родила здороваго ребенка. Если вы его погубили своими гр?хами, то пеняйте на самихъ себя.

Въ конц?-концовъ цадикъ, однакожь, уступаетъ об?щаніямъ арендатора, и съ ц?лымъ кагаломъ отправляется къ паціенту. Ребенокъ, между т?мъ, докричался уже до того, что совершенно потерялъ голосъ и выбился изъ силъ. Цадикъ осматриваетъ его тщательно.

— Въ этомъ злосчастномъ ребенк? зас?ла клипа (нечистая сила). Убирайтесь вс? отсюда, и оставьте меня одного съ больнымъ. Кто будетъ подсматривать, за жизнь того я не ручаюсь.

Съ ужасомъ и закрывъ глаза вс? выб?гаютъ изъ комнаты. Въ теченіе н?сколькихъ минутъ, раздается вдали страшный крикъ ребенка, какъ будто его р?жутъ. Вс?, особенно мать, въ ужасной тревог?; но заглянуть туда, откуда раздается крикъ, никто не см?етъ. Наконецъ, все замолкло и черезъ минуту входитъ торжественно цадикъ, неся на рукахъ успокоеннаго ребенка.

— Бери его! обращается онъ къ отороп?вшей матери. — Онъ уже здоровъ. Накорми и уложи его спать. Въ первый разъ въ жизни, мн? пришлось бороться съ такимъ сильнымъ и упорнымъ б?сомъ!

Цадика осыпаютъ золотомъ. Онъ у?зжаетъ творить чудеса дальше. Объ этомъ дивномъ, моментальномъ леченіи разлетаются слухи съ электрической быстротою. Тупоумный народъ считаетъ этого святаго чуть ли не самимъ Мессіею. Но ларчикъ просто открылся. Чрезъ н?сколько л?тъ, цадикъ этотъ им?лъ неосторожность выгнать одного слишкомъ уже раскутившагося габе. Изъ мести, уволенный разсказалъ о вс?хъ шарлатанскихъ выходкахъ прежняго своего патрона, а въ томъ числ? и объ описанномъ выше чудномъ леченіи. А именно: когда цадикъ съ своей свитой распрощались съ хозяевами и вышли садиться въ буду, то въ дом? остался только спящій ребенокъ. Пользуясь этимъ случаемъ, одинъ изъ габоимъ подкрался къ ребенку, и всунулъ ему острое, ячменное зерно въ то м?сто т?ла, для обозначенія котораго потребовалось бы н?кое латинское слово.

Цадики и ихъ безчелов?чныя д?янія внушаютъ мн? такое непреодолимое озгерзеніе, что желательно было бы заразъ высказать о нихъ все, что ихъ характеризуетъ, и дал?е уже не касаться этого гнуснаго предмета. Съ этой ц?лью, я позволю себ? разсказать еще одинъ случай, который покажетъ моимъ читателямъ, до чего понятіе еврейской массы о природ? и ея законахъ извращено, благодаря чудеснымъ явленіямъ, въ род? описаннаго выше.

Въ предшествующее царствованіе, посл?довалъ доносъ на Рыженскаго цадика[44]. Его обвинили въ шарлатанств?, въ эксплуатаціи еврейскаго люда. Цадика заключили въ кр?пость. Рыженскій раввинъ былъ очень богатъ. За него стояли горой вс? польскіе евреи. Для него д?лались складчины баснословныхъ разм?ровъ. По сл?дствію, доносъ, конечно, оказался ложнымъ… Его оправдали и освободили.

Освобожденіе этого мученика-еврея наполнило восторгомъ вс? сердца израильскаго стада. Ц?лый длинный рядъ дней изв?стный классъ евреевъ праздновалъ, пьянствовалъ, расп?валъ самыя дикія п?сни, и плясалъ по улицамъ. Одинъ изъ моихъ знакомыхъ, про?зжавшій въ ту пору чрезъ одно польское м?стечко, случайно наткнулся на гурьбу неистовствующихъ польскихъ хасидимовъ. Ему ничего неизв?стно было объ этомъ великомъ событіи, а потому удивившись подобному восторгу въ необычное время, онъ обратился къ толп? съ разспросами.

— Что вы, господа, такъ раскутились? сегодня в?дь не праздникъ. Не свадьбу ли празднуете?

— Вы, кто — еврей, или татаринъ?

— Ни то, ни другое. Я н?мецъ.

— Разв? н?мецъ! А то, нав?рное, знали бы о томъ, что случилось съ нашимъ великимъ Рыженскимъ раввиномъ.

— Что же съ нимъ случилось?

— А вотъ что случилось. На Рыженскаго цадика какіе-то доносчики (да сотрутся ихъ имена съ лица земли) написали доносъ. Они обвинили его въ мошенничеств? (его въ мошенничеств?!! ой вей миръ!) и цадика посадили въ кр?пость. Но онъ у насъ не такой; шутить не любитъ. Его выпустили на дняхъ. Онъ и выходить не хот?лъ. Его едва упросили.

— Почему же онъ выходить не хот?лъ?

— Онъ ужь очень, очень разсердился.

— Чего же онъ разсердился?

— Меня, цадика, осм?литься посадить въ острогъ! кричалъ онъ, и ни за что не хот?лъ выдти.

— Наконецъ?

— Ну, наконецъ, вышелъ. Его упросили.

— Кто же упросилъ?

— Полиція и генералъ-губернаторъ, долго, очень долго просили, но это не помогало. Наконецъ, сами евреи собрались ц?лымъ кагаломъ, и пошли его умолять.

Но самъ Рыженскій цадикъ в?рилъ въ свою силу гораздо меньше, нежели его приверженцы. Онъ, въ скорости посл? освобожденія изъ кр?пости, удралъ за границу, куда-то въ Галицію. Еще недавно сынъ этого цадика волновалъ умы евреевъ, то отрекаясь отъ своего титула святаго, какъ отъ преступнаго шарлатанства, то опять хватаясь за него. Евреи не удивлялись его честной борьб? съ самимъ собою, а прокричали его сумасшедшимъ.

Продолжаю свой разсказъ.