Записки еврея

Цадикъ, безъ всякаго труда, вкушаетъ вс? блага земныя. На него трудятся тысячи рукъ. Его лел?ютъ съ колыбели, какъ принца крови. Онъ женится въ д?тскомъ возраст?, и по большей части на самой красивой д?вушк?. Жена цадика получаетъ, вм?ст? съ именемъ святого своего мужа, титулъ раввинши. Она пользуется собачьей привязанностью клевретовъ своего мужа. Если эта богиня нисходитъ до того, чтобы угощать этихъ л?нивыхъ, чувственныхъ псовъ пряниками изъ своего святаго передника, то псы эти — на верху счастья и блаженства. Цадики, обыкновенно, какъ всякіе выходцы преисподней, резидируютъ въ самыхъ темныхъ захолустьяхъ еврейскихъ поселеній, откуда выползаютъ для своихъ экскурсій съ большими предосторожностями и лишь въ экстренныхъ случаяхъ. Они живутъ просторно, роскошно, иногда и изящно. Им?ютъ ц?лую шайку т?лохранителей, безсов?стныхъ помощниковъ и глашатаевъ, распространяющихъ молву о чудныхъ, необыкновенныхъ д?яніяхъ этихъ великихъ мужей. Цадики обладаютъ большимъ количествомъ драгоц?нностей, им?ютъ своихъ откормленныхъ лошадей, свои щегольскія буды[42] и даже кареты. Иные содержатъ на дому ц?лые еврейскіе оркестры, для которыхъ цадики, одаренные доморощенною музыкальною способностью, сами сочиняютъ свои заунывныя фантазіи и morceaux de salon, которые и переходятъ къ евреямъ традиціоннымъ путемъ, какъ всякая святыня.

Къ этимъ цадикамъ стекаются со вс?хъ сторонъ легков?рные сыны Израиля, обманутые ихъ ложной славой. Замужнія, безплодныя женщины молятъ цадика исходатайствовать у неба хоть какого нибудь сынишку. Съ нихъ берутъ большой кушъ денегъ, соображаясь съ состояніемъ просительницъ. И, о чудо! посл? свиданія съ цадикомъ и его помощниками, какъ разъ, чрезъ девять м?сяцевъ, еврейская нація обогащается еще однимъ маленькимъ членомъ. Самымъ тяжкимъ больнымъ, цадикъ, посл? испов?ди, даетъ какое нибудь снадобье, въ род? березовыхъ листьевъ, и больные, высыпавъ ему посл?дніе рубли, возвращаются домой, совершенно успокоенными. И не даромъ: смерть, въ скорости, успокоиваетъ ихъ навсегда. Отъ подобной неудачи ни мало однакожь не страдаетъ слава цадика. «Умершіе нав?рно опять нагр?шили, или не исполнили инструкціи цадика въ точности», ув?ряютъ в?рующіе. Если же, по натуральному ходу вещей, самъ организмъ устранитъ тягот?ющее надъ нимъ зло, если физіологическіе процессы организма сами усп?ютъ уничтожить бол?зненный элементъ, то это явленіе приписывается чудотворности цадика, и о сверхъестественномъ этомъ чуд? трубятъ ц?лые посады, города и губерніи.

Горе тому, кто озлобитъ противъ себя всесильнаго цадика! Если цадикъ его проклянетъ, онъ — погибъ. Заклинанія цадиковъ почти всегда сбываются съ изумительною пунктуальностью. «Да накажетъ его Господь огнемъ, какъ Нодовъ ве Авигу (Надавъ и Авіудъ)!» скажетъ цадикъ, и (о чудо!) чрезъ н?которое время, имущество несчастнаго, на самомъ д?л?, загорается и превращается въ пепелъ. «Да обнищаетъ онъ, какъ Іовъ!» проклянетъ цадикъ, — и проклятый, въ короткій промежутокъ времени, об?дн?етъ, какъ церковная крыса, потому что евреи, страшась гн?ва всемогущаго цадика, немедленно прекращаютъ съ отверженикомъ всякія коммерческія отношенія. Кредиторы приступаютъ чуть не съ ножомъ къ горлу, а должники считаютъ себя вправ? не платить ни одного гроша.

Еслибы я пожелалъ разсказать своимъ читателямъ вс? былины о шарлатанствахъ бандитствующихъ цадиковъ, то разсказы эти наполнили бы собою ц?лые томы. Я довольствуюсь только однимъ анекдотомъ.

У одного очень богатаго арендатора еврея какъ-то, въ теченіе многихъ л?тъ, рождались все бол?зненныя д?ти, которыя въ колыбели еще умирали. Ни доктора, ни бабки, ни знахарки не могли помочь этому горю. Осталась еще одна надежда на цадика. Но цадикъ этотъ свир?пствовалъ гд?-то очень далеко отъ того м?ста, гд? жилъ арендаторъ. Путешествіе туда было сопряжено съ большими затрудненіями и громадными издержками. Но какія жертвы не принесетъ чадолюбивый отецъ жизни своихъ д?тей? Арендатору нельзя было оставить своихъ д?лъ, а потому онъ снарядилъ свою супругу въ путь и отправилъ ее одну, разр?шивъ не щадить денегъ, лишь бы исходатайствовать у цадика долгол?тіе своимъ будущимъ д?тямъ.

Прі?хавъ въ грязное польское м?стечко, гд? царствовалъ еврейскій святой, она останавливается въ самомъ лучшемъ еврейскомъ постояломъ двор? (ахсанье). Хозяинъ, клевретъ цадика, обогащающійся отъ многочисленныхъ пилигримовъ, и за то съ своей стороны служащій цадику самымъ в?рнымъ шпіономъ, ловко выпытываетъ у прі?зжей ц?ль ея прі?зда, ея горе и прочія подробности ея прошлой жизни и д?лъ ея мужа.

— Изумляюсь, говоритъ онъ ей, съ притворнымъ состраданіемъ — что вамъ въ голову не приходило до сихъ поръ приб?гнуть къ помощи нашего великаго раби. Теперь врядъ-ли онъ васъ приметъ. Онъ в?дь своимъ духовнымъ окомъ видитъ все, что творится на земл? и на неб?. Онъ, в?роятно, прогн?ванъ на васъ и на вашего мужа. Вы, должно быть, большіе гр?шники, если Богъ такъ тяжко васъ наказываетъ. Нашъ раби неумолимъ къ гр?шникамъ.