Записки еврея

Другое неудобство, причинявшее мн? ужасныя страданія, заключалось въ томъ, что учитель этотъ изъ скряжничества и желанія накопить побольше рублевиковъ, набралъ въ науку громадное число учениковъ, и не усп?валъ управиться со вс?ми въ теченіе дня и вечера; н?которымъ необходимо было вставать въ три часа до разсв?та, чтобы заниматься съ наставникомъ. Въ число этихъ горемыкъ попалъ и я. Ложась спать впроголодь, измученный, уставшій отъ дневной мозговой работы, я обязанъ былъ прерывать свой сонъ въ самую сладкую утреннюю пору. Просыпаюсь, бывало, усиливаюсь поднять голову, а голова опять тяжело падаетъ, глаза сл?пляются, и я опять забываю на минуту жел?зную необходимость встать на ноги. Отдалъ бы, кажется, ц?лый годъ жизни за одинъ часъ сна, а встать надобно. Встанешь, вымоешь глаза холодной водой, а они все продолжаютъ смыкаться. Учитель нетерп?ливо кричитъ и ругается. Сядешь къ столу, развернешь аршинную пузатую книгу, и безпрестанно з?вая, начинаешь долбить какую-то схоластику, невл?зающую въ голову.

— Заутренняя молитва и заутреннее ученіе Торы пріятны Господу, ут?шалъ насъ учитель.

— Почему же? спросилъ его однажды одинъ изъ учениковъ.

— Потому, что въ эту пору Господь бол?е расположенъ къ милости и прощенію.

— Почему же? не отставалъ любопытный ученикъ.

— А потому, что люди Его мен?е сердятъ. Челов?къ не гр?шенъ только во время сна.

Я не обращалъ вниманія на его ханжескія выходки, и не возражалъ ему. Я зналъ, что онъ своими Левіа?анами и буйволами прикрываетъ только грязную скаредность.

Богъ, однакожъ, наказалъ его самымъ жестокимъ образомъ. Вм?сто фасольной похлебки, къ столу начали подаваться и жирные бульоны, и жаркія изъ курятины, и даже полукислое красное вино. Насъ не только перестали поднимать на ноги до разсв?та, но даже и совс?мъ прекратили мучить Талмудомъ и прочей мудростью.

Какъ благодарили мы Бога въ ту пору за этотъ счастливый случай! Но ц?лыя сотни тысячъ людей взывали къ Всевышнему, и молили Его вновь наслать на насъ какъ можно скор?е и фасоль и заутреннія пытки.

Случай этотъ, пріятный для насъ и пагубный для челов?чества, былъ — холера.

VII. Кто сильн?е, холера или цадикъ?

Не удивляйтесь, читатели, этому странному заглавію. Знакомый съ хорошими и дурными сторонами своей націи, съ ея достоинствами, недостатками и нравственными недугами, я, съ. полной ув?ренностью, задаю этотъ оригинальный вопросъ: кто сильн?е, кто пагубн?е для евревъ: холера, или цадикъ?

Холера, этотъ бичъ челов?чества, вырывающій съ корнемъ столько жизней, является періодически, изр?дка, совершаетъ свое мрачное д?ло — и исчезаетъ; цадики свир?пствуютъ съ изумительнымъ постоянствомъ, высасываютъ заживо, какъ вампиры, посл?дніе соки у тупоумныхъ массъ еврейскихъ. Отъ холеры можно оградить себя предохранительными средствами — ум?реннымъ образомъ жизни, препаратами латинской кухни; отъ цадиковъ, пользующихся фанатизмомъ своихъ единов?рцевъ, ничто не спасаетъ кром? смерти. Отъ холеры можно б?жать; отъ цадиковъ не уб?жишь: они пресл?дуютъ, вкрадываются даже въ такія м?стности, гд? фанатизма, относительно, меньше, гд? имъ угрожаетъ пресл?дованіе и отъ развитыхъ единов?рцевъ, и отъ самаго правительства. Они своими шарлатанствами приковываютъ къ себ? ц?лыя толпы нев?жественнаго народа. Въ одномъ только они схожи съ холерою: какъ она, они душатъ, преимущественно, самый низшій, б?дный классъ народа.

Цадики — это ядовитые паразиты, питающіеся потомъ и кровью своихъ безчисленныхъ жертвъ; это с?ятели суев?рія и тьмы; это безсов?стные факторы на бирж? религіи; это коварные посредники между небомъ и землею;.это торгаши райскими продуктами; это неизлечимый ракъ въ набол?вшемъ организм? еврейской націи. Цадикъ — это еврейскій святой, чудотворецъ.

Цадикъ достигаетъ своего величія и народнаго дов?рія не упорнымъ, усидчивымъ трудомъ, какъ ученый; онъ пріобр?таетъ славу не постомъ, молитвой и умерщвленіемъ плоти, какъ схимникъ или аскетъ; онъ достигаетъ безсмертія не опасностями и лишеніями, какъ воинъ; онъ прямо выползаетъ изъ утробы матери, и рождается на св?тъ Божіи — готовымъ цадикомъ.