Записки еврея

— И слава-Богу что не выдумалъ: достаточно глупцовъ и безъ меня.

— И сына портишь.

— Ч?мъ же я сына порчу?

— А вотъ, мелешь всякій вздоръ при немъ, вотъ онъ себ? и забралъ въ голову, что можно и не молиться.

— Отчего же ты не надзираешь за нимъ? Ты же знаешь, что у меня свободной минуты н?тъ.

— Желала бы, чтобы ты возился ц?лые дни на кухн? и съ этими проклятыми д?тьми.

— Погоди, Ревекка, потерпи, все перем?нится къ лучшему, задабривалъ отецъ.

Наступила пауза.

— О моихъ молитвахъ заботятся, а о сапогахъ и кафтан? и не вспомнятъ, проворчалъ я въ носъ.

— Послушай, жена! послышался опять голосъ отца.

— Что?

— Знаешь, что меня больше всего огорчаетъ въ нашемъ б?дномъ положеніи?

— Что?

— То, что мн? сов?стно пригласить кого-нибудь изъ моихъ откупныхъ сослуживцевъ.

— Нашелъ о чемъ безпокоиться! По мн?, хоть бы они вс? провалились.

— Что такъ?

— Знаю я ихъ. Это безбородники и голозадники. Они такъ же похожи на евреевъ, какъ я — на турка.

— Но, все-таки, они мои сослуживцы. Отъ н?которыхъ я завишу. Если захотятъ, меня вытурятъ изъ службы; тогда еще хуже будетъ, Ревекка!

Опять наступила пауза.

— Отчего же ты ихъ не пригласишь, коли они люди нужные? спросила мать, мягкимъ уже голосомъ.

— Какъ же пригласить въ такую конуру? При томъ, д?ти ошарпаны, оборваны; сов?стно. Да и ч?мъ ихъ угостить прикажешь?

Мать глубоко вздохнула.

— Жена, ты не разсердишься? продолжалъ отецъ заискивающимъ голосомъ.

— Чего?

— Н?тъ, ты скажи мн?, разсердишься или н?тъ?

— Да чего же я стану сердиться?

— Да кто же тебя знаетъ. Ты, въ посл?днее время, просто изъ рукъ вонъ зла сд?лалась.

— Хот?ла бы я вид?ть другую на моемъ м?ст?. Зап?ла бы она теб? не то еще. Однако, что хот?лъ ты сказать?

— Знаешь, Сара, наша д?вка хоть куда, пора серьёзно подумать о ней.

— Еще бы!

— Мн? приглянулся одинъ, изъ конторскихъ…

— Ни слова. Я этой безбожной сволочи на порогъ не пущу.

— Вотъ уже и разъярилась, еще не дослушавши. Ув?ряю тебя, Ревекка, юноша — хоть куда. Красивъ, уменъ, конечно не ученый, да Богъ съ ней съ этой ученостью, лишь бы Сар? хорошо жилось. Приданаго в?дь у насъ — Богъ подаетъ; нечего, значитъ, высоко залетать, а этотъ хорошее жалованье получаетъ, мастеръ своего д?ла, хорошо порусски пишетъ и говоритъ.

— Безбородникъ, небось?

— Да у него борода еще и не показывалась.

— Голозадникъ, конечно?

— Что толковать тамъ о пустякахъ! Такая мода пошла, и баста. Притомъ, когда будетъ твоимъ зятюшкой, перед?лаешь по своему. Ты в?дь у меня на это мастерица.

Послышался сочный поц?луй.

— А его родители? Ты ихъ знаешь?

— Н?тъ. Какое намъ д?ло до его родныхъ. Нечего заботиться о ясляхъ, коли конь хорошъ.

— Ну, ужь за это извини; я изъ незнакомаго роду не приму въ свой домъ.

— Какъ знаешь, отр?залъ съ досадою отецъ и замолчалъ.

— Зельманъ! позвала мать. Отецъ не отв?чалъ.

— Зельманъ! повторила мать.

— Оставь меня, я спать хочу.

— Не б?сись же, Зельманъ, задабривала мать.

— Ты и праведника взб?сишь своимъ глупымъ упорствомъ.

— А такъ-какъ ты не праведникъ, то могъ бы и не чваниться.

— Что теб? нужно?

— Ты вотъ заботишься о Сар?, а забываешь, что у насъ есть старшій сынъ; прежде надобно его пристроить.

— Ну, онъ и обождетъ.

— Ты никакъ съ ума спятилъ. Какъ это обождетъ? Слыханое ли д?ло, чтобы младшій членъ семейства вступилъ въ бракъ прежде старшаго? Разв? ты такіе порядки заведешь?

— Его я хот?лъ бы отдать въ науку.

— Въ какую такую науку?

— Ты же знаешь давнишнюю мою мечту, сд?лать сына докторомъ. У него хорошія способности…

— Тсс… ни слова больше. Я скор?е отдамъ Срулика въ рекрута, скор?е задушу его собственными руками, ч?мъ сд?лаю съ него ренегата (мешумедъ).

— Ишь, злая какая! подумалъ я, еще больше навостривъ уши.

— Ты, Зельманъ продолжала мать: — пригласи конторскихъ. Если молодой челов?къ понравится мн?, то можно будетъ условиться, а свадьбу все-таки отложимъ до т?хъ поръ, пока не оженимъ сына. Иначе и думать не см?й, Зельманъ!

— Пригласи! но какъ пригласить? нужно убрать наше жилище хоть какъ-нибудь, да д?тей и Сару пріод?ть, а денегъ гд? взять?

— А ты бы попросилъ откупщика выдать теб? впередъ.

— Попросить? Такъ и дастъ, держи карманъ!

— Объяснишь, какая необходимость и — дастъ.

Наступило молчаніе.

— Хот?лось бы мн? знать, что будетъ изъ нашего Сруля, начала мать опять.

— А что?

— Да то, что онъ ц?лые дни баклуши бьетъ. Ты бы его отдалъ какому-нибудь учителю, а то, чортъ знаетъ, что изъ него выйдетъ.

— Ну, ужь извини, матушка, учителямъ не изъ чего платить намъ.

— Хоть самъ бы ты съ нимъ позанялся.

— Когда прикажешь, не по ночамъ ли?

— Ну, хоть товарища[54] отыскалъ бы ему, все-таки лучше, покрайней м?р? на глазахъ торчать не будетъ, какъ б?льмо какое.

— И дровъ таскать теб? не будетъ, добавилъ я шопотомъ.

— Я поручу знакомому меламеду отыскать ему товарища. Я просилъ уже нашего конторщика, поучить Сруля русскому письму и конторской части.

— Этого еще недоставало, тамъ его еще не было!

Разговоръ прекратился и на этотъ разъ не возобновлялся больше.