Записки еврея

Онъ не могъ не зам?тить того потрясающаго впечатл?нія, которое произвела на публику его угроза. Д?ло, по его мн?нію, было окончательно выиграно. Онъ торжествовалъ: въ выдач? паспорта его любимцу не было уже сомн?нія. Воротившись домой и плотно поужинавъ, онъ улегся въ постель, какъ около полуночи разбудилъ его шумъ н?сколькихъ голосовъ, и неистовый стукъ въ наружныя окна и двери. Онъ вскочилъ и, дрожавъ страха, едва смогъ зажечь св?чу. Въ то же время выскочила и хозяйка квартиры, въ глубочайшемъ неглиже, бл?дная, какъ смерть.

— Караулъ! Воры! не кричала, а шептала она, смотря на постояльца глазами пом?шанной и судорожно вц?пившись въ него.

Отецъ мой спалъ глубокимъ сномъ челов?ка выздоравливающаго; онъ ничего не слышалъ.

Повторяемый неоднократно стукъ и крикъ снаружи отрезвили немного раби Давида. Онъ оттолкнулъ хозяйку и подошелъ къ окну.

— Кто тамъ и что нужно? спросилъ онъ дрожащимъ голосомъ.

— Дверь отворить, скотина! крикнулъ сиплый голосъ снаружи: — впустить сейчасъ полицію!

При этомъ магическомъ слов? хозяйка ахнула и окончательно растерялась. Она поб?жала въ ту комнату, гд? слалъ больной, я зал?зла подъ кровать. Раби Давидъ отворилъ дверь. Въ комнату вошелъ квартальный, а за нимъ два десятскихъ.

— Ты кто? грубо спросилъ квартальный.

— Я м?щанинъ города М., Давидъ Ш.

— Паспортъ?

— Сейчасъ.

Раби Давидъ досталъ бумажникъ, отыскалъ паспортъ и вручилъ его блюстителю закона.

Квартальный прочелъ вслухъ содержаніе драгоц?нной грамот?, но на прим?тахъ остановился.

— Подойди-ка поближе къ св?ч?, голубчикъ!

Храбрый предъ еврейскимъ кагаломъ, раби Давидъ совс?мъ струсилъ предъ грознымъ квартальнымъ. Марсъ, по волшебному мановенію краснаго околышка, превратился въ мокрую курицу. Онъ робко подошелъ къ св?ч?.

— Носъ ум?ренный, произнесъ начальникъ глубокомысленнымъ тономъ, растягивая каждый слогъ: — какой ум?ренный? вскрикнулъ онъ строгихъ и р?зкимъ голосамъ — у тебя носъ длинный. Гм! Да и вс? прим?ты не твои. Голубчикъ, этотъ паспортъ не твой. Тотчасъ сознайся!

— Помилуйте, ваше благородіе, это мой паспортъ, я прим?ты мои.

— А если это твой паспортъ, то отчего ты не заявилъ его въ полицію?

— Извините, ваше благородіе, я все былъ занятъ; собирался завтра зайти собственно для этого въ полицію.

— Очень хорошо, голубчикъ, очень хорошо. Од?вайся-ка и пойдемъ съ нами.

— Ваше благородіе! произнесъ раби Давидъ умоляющимъ голосомъ.

Онъ заискивающимъ взглядомъ посмотр?лъ на грознаго представителя полицейской власти, и инстинктивно запустилъ руку въ бумажникъ.

— Что-о!? гаркнулъ кварташка. — Взятки? Ты см?ешь предлагать мн? взятки, бродяга ты этакой? Живо од?ваться! А вы, пьяныя рожи, чего вы з?ваете — а? обратился онъ къ десятскимъ.

Десятскіе встрепенулись, и начали од?вать раби Давида самымъ безцеремоннымъ образомъ, пяля на него что попало. Въ минуту туалетъ былъ оконченъ.

Такимъ образомъ, раби Давидъ, превратившійся внезапно въ бродягу, былъ притащенъ въ часть, гд? былъ сданъ дежурному и его немедленно втолкнули въ такъ-называемую холодную.

Какъ только полиція увела раби Давида, хозяйка его, пришедшая между т?мъ н?сколько въ себя, выползла изъ-подъ кровати, робко вышла въ другую комнату и, призвавъ на помощь весь запасъ храбрости, заперла дверь и легла, не потушивъ уже св?чи.

Но этой ночи суждено было сд?латься самою роковою и ужасною ночью въ жизни несчастной Фейги-Хаесъ. Не прошло и часа со времени ухода полиціи, какъ стукъ въ двери и окна повторился съ большей еще силой и неистовствомъ. Д?лать было нечего; Фейга, съ своей служанкой, дрожа, какъ осиновый листа, подошли къ двери и трепещущимъ голосомъ спросили, кто стучитъ.

— Свои, свои, отв?тили на еврейскомъ жаргон?.

— Что вамъ угодно? спросила Фейга, немного храбр?е, уб?дись, что им?етъ уже д?ло съ своимъ братомъ, а не съ краснымъ воротникомъ.

— Да отворяйте же, любезная Фейгоню! отв?тили снаружи ласкающимъ голосомъ. — Мы хотимъ узнать, что тутъ случилось. Что сд?лала зд?сь проклятая полиція, и за что арестовала б?днаго раби Давида?

Фейга отъ души обрадовалась этому неожиданному участію къ любимому ею постояльцу и быстро отодвинула засовъ. Отъ сильнаго напора снаружи, дверь широко распахнулась. Н?сколько челов?къ, не останавливаясь въ с?няхъ, проб?жали мимо хозяйки прямо въ комнату. Всл?дъ за ними б?жала и недоум?вающая Фейта.

Два ловца[27] быстро скрылись за дверью комнаты, гд? спалъ мой отецъ, и чрезъ н?сколько мгновеній раздался страшной крикъ его. Всл?дъ за т?мъ и онъ самъ показался на порог?, ведомый подъ руки двумя личностями зв?рской наружности. Однимъ взоромъ окинувъ все общество и сцену насилія, онъ понялъ въ чемъ д?ло и безъ словъ опустился въ обморок? на кол?ни.

— Кончайте скор?е, приказалъ старшина — над?ньте на него кандалы, да тащите вонъ.