Записки о Шерлоке Холмсе

Погода стояла прекрасная, и все же ночная стража была утомительной. Конечно, я ощущал азарт, как охотник, который в засаде у водоема ожидает крупную дичь. Время тянулось медленно – почти как тогда, Ватсон, в роковой комнате, при расследовании дела о пестрой ленте. Церковные часы в Уокинге отзванивают четверти часа, и мне уже не однажды чудилось, что они встали. Наконец, около двух, я услышал, как тихонько стукнул дверной засов и заскрипел ключ. Тут же открылась дверь черного хода и в лунном свете показался мистер Джозеф Харрисон.

– Джозеф?! – изумился Фелпс.

– Головного убора он не надел, но на плечи накинул черный плащ, чтобы в случае тревоги спрятать лицо. Он шел на цыпочках и жался к стене; у вашего окна он просунул в щель рамы длинный нож и отодвинул шпингалет. Открыл окно, поддел лезвием засов и распахнул ставни.

Из своего убежища я хорошо видел комнату и все передвижения Джозефа Харрисона. Он запалил две свечи на каминной полке и стал отворачивать угол ковра у двери. Внезапно он остановился и вынул дощечку, какие оставляют для слесарей над стыками газовых труб. За дощечкой находится тройник, через который газ поступает вниз, в кухню. Харрисон извлек из тайника свернутую в трубочку бумагу, вернул на место дощечку, разгладил ковер, задул свечи и попал прямо мне в объятия, так как я поджидал его снаружи под окном.

Честно говоря, не рассчитывал я, что господин Джозеф окажет мне такой яростный отпор. Он бросился на меня с ножом, поранил пальцы; я дважды сбивал его с ног и одолел не сразу. Когда потасовка закончилась, его незаплывший глаз светился лютой злобой, однако злоумышленник прислушался к голосу разума и отдал мне бумаги. Получив их, я выпустил вора, но сегодня утром сообщил по телеграфу Форбсу все подробности. Если он окажется достаточно проворным и поймает птичку – хорошо. Но если, как я небезосновательно подозреваю, Форбс застанет гнездо опустевшим, тем лучше для правительства. Сдается мне, и лорд Холдхерст, и мистер Перси Фелпс отнюдь не стремятся к тому, чтобы эта история дошла до полицейского суда.

– Боже! – изумился наш клиент. – Значит, пока длились эти десять недель мучений, украденные бумаги лежали тут же, в моей комнате?

– Именно так.

– И Джозеф! Джозеф – негодяй и вор!

– Хм! Боюсь, он не так прост и безобиден, как можно заключить по виду. Поговорив с ним этим утром, я узнал, что он крупно погорел на торговле акциями и не остановится ни перед чем, только бы поправить свои дела. Абсолютный себялюбец по натуре, он готов был при случае пожертвовать как счастьем сестры, так и вашей репутацией.

Перси Фелпс опустился на стул.

– У меня голова идет кругом. Вы меня ошеломили.

– При расследовании вашего случая, – начал Холмс свойственным ему менторским тоном, – главная трудность заключалась в избытке свидетельств. Важные улики терялись среди тех, что к делу не относятся. Из всех фактов нужно было отобрать те, которые представляются существенными, и выстроить их по порядку, воспроизведя весьма необычную цепь событий. Я начал подозревать Джозефа сразу, когда услышал, что вы собирались тем вечером возвращаться домой вместе с ним, а значит, он, зная, где вы работаете, вполне мог по пути зайти за вами в здание министерства. Мои подозрения сменились уверенностью, когда я услышал, что кто-то намеревался проникнуть в вашу спальню, где спрятать что-то мог только Джозеф (вы сами рассказывали, что, вернувшись с доктором, выжили его с насиженного места). Попытка вторжения пришлась на первую же ночь, когда в комнате не было сиделки, откуда вытекало, что злоумышленник хорошо знаком с обстановкой в доме.

– Как же я был слеп!

– Насколько мне удалось выяснить, факты таковы. Джозеф Харрисон явился в контору с Чарльз-стрит и, зная дорогу, направился прямиком в вашу комнату, откуда вы только что вышли. Не застав никого, он сразу звонит в колокольчик, но тут же замечает бумагу на столе. Одного взгляда хватило, чтобы он понял: перед ним лежит поистине бесценный государственный документ. Харрисон хватает бумагу, сует в карман и пускается наутек. Как вы помните, сонный швейцар не сразу обратил ваше внимание на звонок, и этих нескольких минут похитителю хватило, чтобы скрыться.

Он добирается до Уокинга первым же поездом, рассматривает свою добычу и, убедившись, что завладел настоящим сокровищем, прячет ее в самом надежном, как ему кажется, тайнике, чтобы через день-два вынуть и отнести во французское посольство или куда угодно, где предложат лучшую цену. И тут возвращаетесь вы. Не дав времени на сборы, его выселяют из комнаты, и далее у вашей постели всегда кто-нибудь дежурит, мешая забрать сокровище. Представляю себе, как он бесился. Но наконец ему вроде бы выпадает шанс. Харрисон пытается потихоньку забраться в спальню, но вы, оказывается, не спите. Помните, вы тогда не приняли на ночь лекарство?

– Помню.