Записки охотника

В драматическом финале рассказа Тургенев впервые — с явной симпатией — показал крепостного, «фершеля» Павла, в котором зреет активный протест против унижения человеческого достоинства и произвола. Павел бросается с кулаками на главного конторщика, своего притеснителя, чье самодурство «узаконено» и покрывается благорасположением госпожи. В черновом автографе эта сцена звучала острее: Павел грозился убить конторщика; а в заключительной фразе автор сообщал о побеге Павла и девки Татьяны (см.: ГПБ. Ф. 795. Ед. хр. 4. Л. 4). Предвидя цензурные осложнения, Тургенев смягчил концовку.

Белинский чрезвычайно высоко оценил рассказ, отнеся его к числу лучших наряду с «Хорем и Калинычем», «Бурмистром» и «Однодворцем Овсяниковым». См.: Белинский. Т. 10. С. 346.

Антикрепостнический дух рассказа возмутил чиновника Главного управления цензуры Е. Волкова. Он писал в своем рапорте: «В означенной главе автор, верный своему плану, снова насмехается над помещиками, выставляя их пошлыми глупцами и какими-то сумасбродами» (Оксман. С. 276).

БИРЮК (с. 112)

Впервые — в журнале «Современник», 1848, № 2, отд. I, с. 166-173 (ценз. разр. 31 янв.), под № X. Подпись, общая для шести рассказов: Ив. Тургенев.

Автографы неизвестны. Об утраченном черновом автографе можно судить только по его краткому описанию, сделанному прежним владельцем рукописи А. М. Подшиваловым, и факсимиле 1-го листа (см. с. наст. изд.). Рукопись воспроизведенного листа сильно правлена; последний слой близок к первопечатному тексту.

Время написания рассказа определяется на основании анализа программ «Записок охотника». Название рассказа обозначено начальной буквой в двух программах «Записок охотника», набросанных на полях чернового автографа рассказа «Уездный лекарь» и датируемых концом августа — началом сентября 1847 г. (см.: Сочинения. Т. 4. С. 468-469); «Бирюк» предназначался для первого номера «Современника» 1848 г. (см.: Там же). В следующей программе, записанной на полях того же чернового автографа (ноябрь 1847 г.), впервые указано полное название рассказа, но отличающееся от окончательного, а именно: «Битюк» (см.: Там же. С. 469). Слово «битюк», по В. И. Далю, означает «крепкий ломовой конь», человек «крепкий, плотный, здоровый, сильный» и вместе с тем — «бирюк, сердитый, угрюмый, молчаливый». Так как слова «бирюк» и «битюк» употреблялись в тогдашнем языке в синонимическом значении, нет оснований думать, что за названием «Битюк» скрывался другой, неизвестный нам рассказ «Записок охотника». Скорее всего, так был озаглавлен первоначальный набросок рассказа «Бирюк», предназначавшийся для первого номера «Современника» 1848 г. Окончательное название — «Бирюк» — появилось в программе «Записок охотника», записанной на утраченном черновом автографе рассказа «Лебедянь» (вторая половина ноября 1847 г. См.: Там же. С. 470). Там же озаглавлен и черновой автограф рассказа «Бирюк», от которого сохранилось только факсимиле 1-го листа. Очевидно, Тургенев не успел перебелить и отправить рассказ 5 декабря 1847 г. — в срок, определенный для рассказов, предназначавшихся в январскую книжку «Современника» 1848 г., и «Бирюк» пошел в февральскую.

Белинский, ставя в целом рассказы из «Записок охотника», напечатанные в «Современнике» № 2 за 1848 г., ниже опубликованных ранее, отметил среди них два. «Больше других мне понравились „Бирюк“ и „Смерть“», — писал он П. В. Анненкову 15(27) февраля 1848 г. (Белинский. Т. 13. С. 467).

В километре от Спасского-Лутовинова, поблизости от оврага Кобылий Верх, действительно была раньше избушка лесника (см.: Богдановы. С. 10). Из воспоминаний сельского учителя Ардалиона Ивановича Замятина, бывшего крепостного Тургенева, известно о судьбе лесника, послужившего прототипом героя рассказа: «Бирюк, которого в лесу убили свои же крестьяне» (Громов В. А. Из воспоминаний крестьян о Тургеневе // Т. сб. II. С. 298). В Государственном архиве Орловской области сохранились дела о «самовольной порубке», о «буйстве противу лесной стражи, покушении на жизнь лесничих», аналогичные случаю, описанному в рассказе. См.: Громов В. А. У истоков «Записок охотника» // Рус. лит. 1960. № 1. С. 147-148.