Записки охотника

При публикации в «Современнике» текст пострадал от цензурного вмешательства. 15(27) февраля 1847 г. Некрасов писал Тургеневу: «Ваш рассказ («Каратаев») напечатан в 2-ой книжке: он всем понравился очень, Белинскому тож; два-три места досадные (хоть и небольшие) выкинуты, да что же делать! если б и весь уничтожили, так нечему бы удивляться» (Некрасов. Т. 10. С. 61). На полях «цензурной» рукописи Тургенев восстановил места, направленные против произвола помещиков, взяточничества должностных лиц, а также рисующие «непочтительное» отношение крепостной к своей барыне, которые были вычеркнуты цензором при публикации рассказа в «Современнике» (см.: Сочинения I. Т. 4. С. 434-435).

Намерение включить рассказ в цикл возникло у Тургенева не сразу. Рассказы из «Записок охотника», опубликованные в пятой книжке «Современника» за 1847 г., имели нумерацию II-V. Таким образом, из двух напечатанных до этого рассказов только один — «Хорь и Калиныч» — был отнесен к циклу. Рассказ «Петр Петрович Каратаев» не обозначен ни в одной из Программ «Записок охотника», вплоть до последней, записанной на черновой рукописи рассказа «Певцы», составленной осенью 1850 г. и представляющей собой, по существу, первую Программу отдельного издания цикла (Сочинения I. Т. 4. С. 472-473). В ней рассказ «Петр Петрович Каратаев» фигурирует под названием «Русак». Так же называет его и Белинский в письме к Тургеневу от 19 февраля (3 марта) 1847 г.: «Ваш „Русак“ — чудо как хорош, удивителен, хотя и далеко ниже „Хоря и Калиныча“» (Белинский. Т. 12. С. 336). То, что оба названия относятся к одному и тому же рассказу, подтверждается поправкой, которую внес Тургенев, цитируя в «Воспоминаниях о Белинском» письмо Белинского: вместо «Русак» он поставил известное читателю «Каратаев». На решение Тургенева включить рассказ в цикл повлиял, очевидно, успех рассказа и восприятие его читателями в одном ключе с рассказами из «Записок охотника».

Белинский поставил «Петра Петровича Каратаева» в один ряд с «лучшими из рассказов охотника». В статье «Взгляд на русскую литературу 1847 года» Белинский писал: «Хотя рассказ г. Тургенева „Петр Петрович Каратаев“, напечатанный во второй книжке „Современника“ за прошлый год, и не принадлежит к ряду рассказов охотника, но это такой же мастерской физиологический очерк характера чисто русского, и притом с московским оттенком» (Там же. Т. 10. С. 346). Тургеневу Белинский писал 19 февраля (3 марта) 1847 г,: «Не только „Хорь“, но и „Русак“ обещает в Вас замечательного писателя в будущем» (Там же. Т. 12, С. 336). Известны также положительные отзывы В. П. Боткина и Н. П. Огарева. Первый писал Белинскому 27 марта (8 апр.) 1847 г.: «„Каратаев“ мне нравится лучше всего им написанного» (Лит. мысль. Пг., 1923. Вып. II. С. 191); Огарев считал, что один этот рассказ «скрасил» неудачную, по его мнению, книжку «Современника» (см.: ЛH. Т. 61. С. 756). Ап. Григорьев особенно отметил, что в характере героя «развита гибель от обстоятельств самого лучшего чувства, озарившего небогатую, чисто помещичью природу» (А. Г. Обозрение журнальных явлений за январь и февраль текущего года // Моск. городской листок. 1847. 5 марта. № 52).

Некрасов в «Заметках о журналах» за сентябрь 1855 г. обратил внимание на эпигонов Тургенева в изображении «широкой русской натуры»: «Эту натуру, как многое, чем пробавляется теперь беллетристика, пустил в ход г. Тургенев своим Каратаевым <…> С той поры ее трепали, трепали и не перестают трепать, схватывая только внешние приемы и нисколько не понимая сущности характера, так верно подмеченного и художнически поставленного г. Тургеневым» (Некрасов. Т. 9. С. 320).

СВИДАНИЕ (с. 174)

Впервые — в журнале «Современник», 1850, № 11, отд. I, с. 114-122 (ценз. разр. 31 окт.), под № XIX, вслед за «Певцами», с общей подписью: Ив. Тургенев.

Беловой и черновой автографы в ГПБ (Ф. 795. Ед. хр. 17, 16). Первоначально в черновом автографе герой именовался Виктором Николаевичем. На беловом автографе — надпись Некрасова, сделанная красным карандашом: «XIX. Набрать и послать вместе с рассказом „Певцы“ к г. Крылову. Некр<асов>)».

Замысел «Свидания» впервые отразился в Программе цикла «Записки охотника», набросанной в черновой рукописи рассказа «Певцы» («Притынный кабачок») и представляющей собой план двухтомного издания цикла. В этой Программе «Свидание» отмечено волнистой чертой, которой, по-видимому, обозначались задуманные, но еще не осуществленные рассказы. См.: Клеман. Программы. С. 117.