Записки охотника

В соответствии с желанием Тургенева, вслед за вступительной фразой «Конца Чертопханова» в «Вестнике Европы» печаталось: «Наши читатели не посетуют, конечно, на нас за то, что мы прервем почтенного автора в самом начале и поставим рядом то, что было разделено значительным промежутком времени. Вот начало того рассказа, который занимает в „Записках охотника“ несколько страниц, под заглавием „Чертопханов и Недопюскин“». Далее следовала перепечатка мелким шрифтом рассказа «Чертопханов и Недопюскин», после чего редакция поясняла: «И. С. Тургенев прервал тогда на этом месте рассказ, заключив обещанием досказать конец „когда-нибудь в другой раз“. — Ред.» Получив от Стасюлевича оттиск первого листа, 11(23) октября 1872 г. Тургенев одобрил такую организацию материала. Следующим письмом, от 21 октября (2 нояб.), он сообщал, что не нашел в публикации «ни единой опечатки!» но на другой день опечатки все же нашлись: «Две незначительны, — но третью надо исправить — а то, пожалуй, как-нибудь корреспондент „Московских ведомостей“ станет доказывать, что я до того потерял всякий смысл, живя за границею, что полагаю, что русские чихают ртом. — Если возможно, сделайте маленькое „erratum“378 в конце ноябрьской книжки». (Письма I. Т. 10. С. 12). Та страница письма, на которой Тургенев указал эти опечатки, осталась неизвестной; по-видимому, Стасюлевич передал ее в типографию, где она и затерялась. Стасюлевич не успел поместить поправки в № 11 журнала, вследствие чего Тургенев писал ему 31 октября (12 нояб.): «Вы напрасно горюете об опечатках; они слишком незначительны — и пусть Чертопханов чихает до следующего номера» (Там же. Т. 10. С. 19). Опечатки были указаны в № 12 «Вестника Европы» за 1872 г. (с. 881) и сообщены П. В. Анненкову в письме от 31 октября (12 нояб.). Наиболее грубая опечатка состояла в том, что вместо слова «гиканье» в журнале напечатано «чиханье», вследствие чего получалось абсурдное в данном контексте чтение: «громкое чиханье вырывается из уст». В двух других указанных Тургеневым поправках вместо слов: «Лошадь, известно, стоила вдвое» — предлагалось читать: «Лошадь, очевидно, стоила вдвое» («очевидно» — и в черновом автографе) «только что» — «только когда» («только когда станешь возвращаться, чуть-чуть заржет…»; в черновом автографе — «только как»). Однако при последующих переизданиях (начиная с 1874 г.) эти поправки Тургенева, затерявшиеся на страницах журнала, не были учтены: первая опечатка, бросающаяся в глаза своей грубой нелепостью, была исправлена, очевидно, по памяти; во втором случае слово «известно» устранено без замены его другим, а третья поправка осталась неучтенной.

Одновременно с первой публикацией в России Тургенев совместно с П. Виардо подготовил перевод рассказа на французский язык для № 12 «Revue des deux Monses», о чем он ставил в известность Стасюлевича 1(13) октября 1872 г. (см.: Там же. Т. 9. С. 341), и дал согласие на перевод рассказа для немецкой «Speher Zeifcung» (см. письмо Ю. Шмидту от 1(13) января 1873 г.: Там же. Т. 10. С. 55).

Сам Тургенев не был уверен в результатах своей работы. «Напишите мне Ваше мнение о „Конце Чертопханова“, — просил он С. К. Кавелину в письме от 2(14) октября 1872 г., — но прошу прочесть эту штуку без предупреждения, т. е. без хорошего, в мою пользу — а напротив, строго и объективно. Продолжения большею частью бывают неудачны — и может быть — и я напрасно потревожил прах Чертопханова» (Там же. Т. 9. С. 343). Посылая 7 ноября экземпляр «Конца Чертопханова» Вильяму Рольстону, Тургенев прибавлял также: «Может быть, вы его одобрите. Продолжения большей частью являются тем, что французы называют „une chose scabreuse“»379 (Там же. Т. 10. С. 356-357).