Записки певца. Воспоминания прославленного тенора, артиста оперы Мариинского театра, участника «Русских сезонов» Сергея Дягилева в Париже и Лондоне

Я впервые тогда познакомился с системой рациональной разбивки фруктовых садов. Подъезжаешь к такому саду, но сада-то и не видишь, все выглядит таким же каменным и голым, как и город. А на самом деле это – сад, и он полон великолепных фруктовых деревьев, стволы и ветви которых не стоят вертикально, а, привязанные к проволоке, стелются горизонтально, почти над землей. Ветры не вредят им и не сбивают плодов, и солнце греет не сбоку, а сверху.

Так всегда ведутся фруктовые сады всюду, конечно, но в России я в первый раз увидел это в окрестностях Севастополя.

А какими винами нас там угощали! Русскими! Так называемыми «Удельными», – производства департамента уделов (имений высочайшего двора). Хитрые их названия (рислинги, каберне, «Абрау-Дюрсо» и еще что-то) я не все запомнил, но их вкус, аромат и вообще превосходное качество я с удовольствием и теперь вспоминаю.

Из Севастополя в Ялту существует два пути: один морем, другой на лошадях через Байдарские ворота. Это очень высокая точка, с которой открывается изумительный вид на море. Нас уговорили избрать именно этот второй путь, и я теперь так благодарен судьбе, что его видел.

Когда мы двинулись утром из Севастополя (в очень комфортабельном экипаже, запряженном четверкой лошадей) и поехали по великолепному, постепенно подымающемуся в гору шоссе, нам и это показалось уже замечательным. Мы катились, как по полу: ни малейшего толчка, никакой тряски.

Но шоссе все-таки было однообразным. Однообразна была и местность кругом. Мало-помалу мы начали утомляться, дорога начинала надоедать, и все рассказы о Байдарских воротах и о дальнейших красотах пути мы стали считать уже преувеличениями…

Но когда в какой-то момент перед нами вдруг, неожиданно (в этой неожиданности все и дело!) открылось море и его необъятная голубая даль, мы ахнули от изумления и восторга, и всю нашу усталость как рукой сняло. Мы остановили кучера, сошли с экипажа и долго не хотели ехать дальше. Так бы всё сидели и сидели и любовались замечательной панорамой.

Однако пришлось двинуться, и мы поехали. И оказалось, что панорама разрослась и увеличилась: справа от нас лежало море, а слева постепенно открылся другой вид – на склоны Яйлы. (Яйла – это высоченный горный хребет, защищающий Южное побережье Крыма от холодных ветров. Благодаря этой защите вся местность получила название Жемчужины России.) Нет сил описать то, что мы видели по обе стороны пути в течение нескольких часов, и рассказа про это с меня не надо и требовать. Я могу только сравнить эту дорогу с дорогой по склонам, скажем, Итальянской Ривьеры (например, между Виардежио и Генуей), но там панорама лишь с одной стороны, да и море не всегда видно.

Во всяком случае, путь, о котором говорю, отличается совершенно исключительной живописностью, и есть люди, утверждающие, что второго такого пути не существует в мире.

Мы целый день любовались панорамой. Миновали Симеиз, Алупку, Айтодор, Ласточкино гнездо, Ливадию, видели мельком дворец. К вечеру приехали в Ялту, этот центральный пункт Южного побережья. Устали, конечно, от слишком ярких впечатлений, и видеть в Ялте ничего сразу не удалось. Все отложили на утро. Однако рассмотрели все-таки, что в ней и пальмы, и цветущие магнолии, и агавы, и кактусы, синее море и опять-таки дивный вид снизу вверх на Яйлу. Он выглядит раскрытой створкой гигантской колоссальнейшей раковины.

Утром, к сожалению, панорама исчезла… Шел дождь – теплый, южный, бесшумный и прямой-прямой. Он, как сеткой, окутал и город и окрестности.

Но что же он сделал с нами, людьми новыми, приезжими! На нашей обуви поналипли пуды бело-желтой глины. Мы не знали, как от нее избавиться, как отмыть ее. А галош у нас с собой не было.

Как и в Севастополе, мы встретили и здесь кое-кого из петербургских знакомых. Они нас тоже приветствовали и всячески ублажали. Но я не могу сказать, что мы остались довольны общей атмосферой концерта. К концерту в Ялте как-то ничто не располагает: там ни зала нет настоящего концертного, ни рояля приличного: все это при зале Общественного собрания, в нем – ресторан и соответствующая публика. Ей не то нужно.

Тем не менее мы спели и там и стали собираться в Керчь – последний город нашей поездки. Все нам советовали поехать туда морем, а пока провести день в Ялте, вечером сесть на пароход и приехать в Керчь на другой день в 12 часов утра. Так, по крайней мере, было написано в расписании пароходных рейсов. И хотя пароход-то был не просто пассажирский, а товаро-пассажирский, но нам сказали, что это ничего: товаров теперь мало, стоянки короткие, погода великолепная, задержки быть не может. И мы всему этому поверили… Ялта нас провожала с цветами.

Утром на пароходе я проснулся рано. Пароход стоял, и из окна нельзя было понять, где мы находимся.

Наскоро одевшись, я вышел на палубу, но и там сначала ничего разобрать не мог. Все было в густом тумане.

Начинаю спрашивать, где мы и почему стоим? Мне ответили, что мы в местечке Судак, не доезжая Феодосии, и стоим из-за тумана.

– А долго ли простоим?

– Да кто ж его знает? Как придется… Как рассеется туман…