Записки певца. Воспоминания прославленного тенора, артиста оперы Мариинского театра, участника «Русских сезонов» Сергея Дягилева в Париже и Лондоне

В противовес всему этому безобразию некоторой группе артистов удалось сорганизовать совершенно особенную поездку на фронт. Она должна быть отмечена, как первая и единственная свободная попытка подойти к фронтовой солдатской массе без всяких подделок под ее вкус и без угождения эпохе.

Ядром этой группы явился Передвижной театр П.П. Гайдебурова с ним самим во главе. При помощи больших связей в военном министерстве удалось целиком сохранить всю труппу, а в добавление к ее спектаклям присоединили наши концертные выступления (О.О. Преображенская, А.И. Лабинский, как пианист-аккомпаниатор, и я).

Министерство ничем не стесняло нас ни в выборе репертуара, ни какими-либо специальными предписаниями.

Нам дали для поездки отдельный вагон с правом жить в нем на стоянках и прицеплять его как служебный к любому поезду по мере нашей надобности.

Мы приезжали в прифронтовые города (Ревель, Псков, Полоцк, Молодечно), давали в них спектакли и концерты для публики и этим существовали и ежедневно выезжали на автомобилях в различные воинские части и там играли и пели бесплатно для солдат.

Конечно, мы «привередники»: нам непременно подавай хоть какое-нибудь, но закрытое помещение и в нем – сцену, а для концертов нужно было еще и рояль привезти.

В том или ином виде все это мы, разумеется, и имели, но до самых окопов с подобной затеей добраться было нельзя. Самое большее, где удалось побывать, – это на второй линии укреплений.

Ясное дело, что у нас всюду были «полные сборы», – солдаты до отказа переполняли спектакли и концерты. При входе каждый солдат получал анкетный листок («Солдатское слово об игре», «Солдатское слово о пении и танцах»). В нем стоял ряд вопросов: «получили удовольствие или вам не понравилось?» или еще что-нибудь. Если удовольствие, то «что понравилось – какие места в пьесе или какие вещи в концерте?», «что хотели бы видеть и слышать в следующий раз?» и т. д.

Перед выступлением мы разъясняли солдатам, что они увидят и услышат, и просили их не стесняться и выражать свое мнение в анкетных листках откровенно. А неграмотным было предложено ставить крестик, если понравилось, и кружок, если не понравилось.

За полтора месяца нашей поездки (как раз перед большевистским переворотом 25 октября 1917 года) нам удалось показаться нескольким десяткам тысяч солдат и собрать около 50 000 анкетных листков. Они оказались интереснейшим материалом. Мы с жадностью читали и перечитывали его, написали ряд отчетов и статей об этом в газетах того времени и вот что обнаружили.

Среди фронтовых солдат существовало два течения: одни нас всячески приветствовали, другие были равнодушны и даже склонны к протесту. К сожалению, второе течение почти не поддавалось учету. Оно молчало и не доверяло (фронт тогда ни в чем не доверял тылу, а мы ведь из тыла). О существовании его мы судили лишь по некоторой небольшой части протестующих против нас ответов в анкетных листках. Но зато постановка вопроса в некоторых из них была поистине трагическая.

Вот несколько образцов таких ответов:

«Подобная работа на фронте вовсе не желательна».

«Нам не годится. Это нас мало веселит. Время разъезжаться по убогим и разоренным деревням, где голод и холод наступает, плач жен и детей».

«Господа артисты, ваши удовольствия нам пользы нет, а только одна разврата. Вы в нашей крови ищете удовольствия. Это не удовольствия теперя, а это анафема».

«Господа артисты, вы приехали не нас развлекать, а только голову забивать. Прошу скорей от нас уезжайте в тыл».

«Просим принять лучше меры к концу войны».

«Мы вас просили бы разъяснить – как соловья баснями кормят или нет?»

«Это веселится один флотский солдат. У него одежда чиста и руки чисты. Посмотрим, что дальше будет».

Есть ответы, порожденные пропагандой против нас, приезжих из тыла. Первое, с чем мы сталкивались на фронте, были митинги протеста против нас. Кончилось тем, что солдаты нам писали:

«Буржуйское. Это им нужно…»

«Интересуемся больше в народной республике и равноправии».

«Желали бы слышать только об интернационализме и цивилизации».

«Буржуев этих надо уничтожить, как мышь, забежавшую в нору, и просветить солдат социал-демократ. форме и ясно и откровенно».

Были озорники, которые писали:

«Дурачье-танцовальщики». И на этом же листке: «Просим почаще навещать».

«Ничего интересного». И тут же: «Бог помощь, товарищи!»

Изредка попадались и нецензурные ругательства.

Большинство солдат, однако, писало нам совсем по-другому:

«Радуемся, что нас не забывают».

«Я получил от игры вашей удовлетворительность, где и чувствовал себя лишенным тех нерадений, которые были до посещения ваших игр».

«Для нас удовлетворительно и поднятие уныния нездоровых нервов».

«Мы получили научное развлечение»… «Чувствительная благодарность»… «Солдатское спасибо»… «5», «5+», «Научный вид»… «Хорошо»… «Удовлетворительно»… «Одобряю»… «Удовольствие»… «Ничего»… «Польза»… «Отдых»… «Пользительно»… «Прилично»…

На вопросы, нет ли утомления или неудовольствия, отвечали всегда отрицательно.

Два слова относительно нашего репертуара.