Земли обетованные

За это время Илья трижды приходил ужинать с нами. В первый раз это было, когда Игорь сказал ему, что Леонид больше не желает есть в нашем ресторане, потому что мясо, которое покупает хозяин, не кошерное; Илья как будто не удивился, только сказал: «Он прав, наши законы нужно соблюдать». И мы пошли ужинать в соседнее заведение, где ягнят приканчивали по всем правилам. Илья по-прежнему не обращал на меня внимания. Правда, в какой-то момент я заметил его пристальный взгляд, устремленный на меня, но он ни разу не заговорил со мной. Этим вечером Илья объяснил Игорю и Леониду, что их ждет в дальнейшем. Он надеялся, что в конце сентября им предоставят квартиру, поскольку они решили жить вместе. Изучение иврита займет у них год, и все это время им будет выплачиваться пособие. Как только Леонид сможет самостоятельно заполнить анкету для поступления в авиакомпанию «Эль Аль», его зачислят стажером, но это очень долгий процесс, и ускорить его невозможно. Что касается Игоря, то подтверждение его советского медицинского диплома уже получено. Когда он овладеет ивритом, ему придется пройти шестимесячную стажировку в больнице, чтобы получить израильскую лицензию и освоить новейшие методы лечения. После чего он сможет выбирать: работать в государственном лечебном учреждении или заниматься частной практикой.

Мы покончили с десертом и теперь сидели молча, сытые и довольные, улыбаясь друг другу и не зная, о чем еще говорить. Илья взглянул на Леонида и вдруг спросил:

– Ты, кажется, великий мастер играть в шахматы; сделай честь, сыграй со мной.

– Кто это тебе сказал? – удивился Леонид. – Уж, конечно, не я, не Мишель и не сам Игорь.

– Земля слухом полнится, мне известна твоя репутация, – ответил Илья.

Леонид переглянулся с Игорем и с видом фаталиста объявил, что будет рад сыграть. Хозяин ресторана принес потертую шахматную доску с захватанными деревянными фигурами.

– Играй белыми, Илья. Вообще-то, я всегда играю на спор, это мое правило. В Париже я играл на аперитив, но теперь я завязал с выпивкой, а денег с тебя брать не хочу.

– Ну, пока еще неизвестно, выиграешь ли ты, а я в свое время был перворазрядником.

– Давай так: если я выиграю, ты мне окажешь протекцию при поступлении в «Эль Аль». Такую, совсем легонькую протекцию, идет?

Вместо ответа Илья двинул на две клетки вперед белую пешку.

Партия началась, и к нашему столу подошли несколько посетителей, желавших последить за этим поединком; игроки быстро двигали фигуры, но минут через двадцать, когда Илья взялся было за своего ферзя, он вдруг призадумался:

– Похоже, я дал промашку. Может, матч-реванш? Бери теперь белые.

– Если я буду играть белыми, твои шансы равны нулю.

Они вновь расставили фигуры, Леонид налил себе воды, Илья сделал первый ход и начал играть внимательней; теперь он был начеку и то и дело поглядывал на Леонида, который даже не поднимал на него глаза. Через полчаса Илья, ухмыльнувшись, взял у Леонида черного королевского коня.

– Не обессудь, друг, но на сей раз позиция у тебя проигрышная.

Леонид ответил ему печальным взглядом:

– Плохая комбинация; теперь тебе грозит мат в три хода, у тебя нет защиты. Если бы ты знал ту шикарную партию Пауля Кереса[127], которую он сыграл в Буэнос-Айресе в тридцать восьмом году, тебе еще удалось бы выкрутиться, но ты пошел как его противник; надо изучать тактику гроссмейстеров, а не двигать фигуры и воображать себя чемпионом лишь потому, что побиваешь плохих игроков.

– Но ты же еще не выиграл!

Развязка наступила через двадцать минут. Илья напрягался так, как, наверно, никогда в жизни, пытаясь понять тактику противника и не находя решения; он уперся взглядом в шахматную доску, словно хотел разгадать скрытый в ней секрет, потом двинул вперед ладью, но все произошло, как и было предсказано. После того как Леонид пожертвовал вторым конем, его рокировка стала фатальной. Илья все понял, прикрыл глаза, опрокинул своего короля и протянул руку противнику.

– Браво, Леонид, ты еще сильнее, чем о тебе говорили.

– Так ты не забудь про «Эль Аль»!

Шестого сентября по случаю еврейского Нового года Алексей пригласил к себе на ужин нас, а также Илью с женой и двумя детьми; за столом собралась компания в полтора десятка человек, праздник проходил весело и оживленно, но поскольку все они были русские, я не понимал ни слова, и никто из них даже не подумал со мной поговорить. Алексей и Илья по очереди произносили молитвы, а Леонид следил за ними по книге, сидя рядом с женой Ильи, которая водила пальцем по страницам; этот ритуал длился так долго, что мы сели к столу уже за полночь. В конце ужина Илья легонько постучал ножом по бокалу, разговоры прекратились, он что-то сказал по-русски, и все вдруг с улыбками воззрились на меня.

– Друзья мои, – продолжал Илья по-французски, – скоро мы будем прощаться с нашим дорогим Мишелем, который возвращается во Францию. Но он всегда будет желанным гостем здесь, у нас. Увы, он так и не нашел свою подругу. Да и трудно разыскать человека, когда так мало о нем знаешь.