Земля мечты. Последний сребреник

– А ведь и точно моя. – Скизикс поспешил было вперед, но остановился, сделав с полдесятка шагов, вероятно, пораженный пугающей мыслью: вот он идет сам за собой и похлопывает себя по плечу, видит, как сам удивленно поворачивается, а может, и не удивленно, а радостно. Вот как оно должно было быть на самом деле: он должен был знать – разве нет? – что сейчас его похлопают по плечу, и ему следовало принести с собой что-нибудь для розыгрыша: брызгающийся цветок или резиновую змею. Скизикс смотрел, как он сам – толстый человек – опустошает свои карманы, выкладывая их содержимое в мешок мисс Флис, а потом, приподняв перед ней шляпу, спешит прочь в зияющую пасть коридора и исчезает из виду.

– Что бы ты сказал самому себе такого, чего ты уже не знаешь? – спросил Джек.

– Ничего. Впрочем, я бы сказал, что рад своему возвращению. Ты понимаешь, что это значит? Что мы пройдем через все это.

– Ты, по крайней мере, пройдешь. Идем.

И они стали спускаться по ближайшей лестнице, все вниз, и вниз, и вниз, пока сумеречный моргающий свет вокзала не сменился солнечными лучами, приходящими снизу. Им была видна тонкая кромка голубого неба и зеленых деревьев, эта кромка увеличивалась в размерах по мере их спуска по лестнице, образовывала полукруг входа в туннель. Они вышли в лиственную тишину дубовой рощи. Коричневая трава и зеленые папоротники доходили им до плеч, а всевозможные грибы и плесень сидели на лесной подстилке прочно и враждебно, как некие необычные резиновые скульптурки. Эхо далеких паровозных гудков здесь было едва слышно, а один последний долгий призрачный гудок был заглушен уханьем совы, которая поглядывала на них с ветки громадного дерева, поднимавшегося над ними на немыслимую высоту.

Лестницы, ведущие к вокзалу, исчезли, потерялись в тени. За спинами Джека и Скизикса возвышалась темная арка Падшего моста около сада миссис Огливи. Лучи солнца светили им в спины с той стороны, где находились холмы и луга, где – неужели это было вчера? – они дрались с ослепшим Макуилтом и кидали камни в доктора Брауна. Все это, луг, и холмы, и сам мост были неизмеримо громадны, словно находились в земле гигантов. Джек стоял и смотрел, чувствуя, что задыхается. Рубашка на нем была слишком мала, ботинки сжимали его пальцы, как тисками. Одна из пуговиц на его манжете оборвалась и упала в траву.

Воздух вдруг наполнился шорохом множества крыльев. «Бежим!» – крикнул Скизикс, он повернулся и бросился назад к темной арке моста. Джеку не нужно было повторять этот призыв дважды. Сова, здоровенная, как корова, слетела на них с дерева. Они были для нее мышами – ужином. И ужином довольно скудным.

Они бросились в безопасность тени, поспешили спрятаться за грудой перемолотых камней, откуда смотрели за полетом совы, которая прилетела с другой стороны, хлопая по воздуху громадными крыльями.

– Ну и чудище, – сказал Скизикс, стягивая с себя куртку.

– Все дело в нас, – сказал Джек. – Это мы стали крохотными. Именно так оно и работает, ты не забыл?

– Почему ты меня не предупредил? И сколько времени нужно, чтобы вернуться к нормальным размерам?

– Не знаю, – ответил Джек. – Надеюсь, что немного. Несколько часов, прежде чем начнется по-настоящему. Нам уже тесна наша одежка. Мы задохнемся, если не вылезем из нее. Что будем делать?

– Мы где? Дома?

Джек задумался на секунду, пока оба они прислушивались к хлопанью крыльев в воздухе.

– В некотором роде.

– Как ты думаешь, это не сон? Не какое-нибудь видение? Я ничему не верю.

Джек пожал плечами, и тут ему в голову пришла одна мысль.

– Давай найдем доктора Дженсена. Он точно знает.

– Ну, по крайней мере он отнесется к нам сочувственно, – сказал Скизикс.

Течение было неторопливым, а вода – низкой. Все еще стояла осень, но осень сухого года. Они были не совсем дома, что совсем не помогало их поискам доктора Дженсена. Они выглянули из-под моста и пошли, держась тени, обходили большие камни, которые еще вчера могли уместиться у них в карманах. Ветер донес до них звуки голосов, и они выглянули из-за верхушки сплавной лесины и увидели двух детей-гигантов, дети играли на узеньком песчаном берегу, откуда сошла вода. Мальчик играл с цинковым ведерком, загружал в него песок, набирая его двумя руками, потом строил из этого песка башни вдоль борта заякоренной здесь же деревянной лодочки. Девочка, вероятно, его сестренка, укладывала спать на пеньке кукол.

– Чудовища, – выдохнул Скизикс. – Исполины. Кто это? Они не живут в Рио-Делле. В нашем Рио-Делле по крайней мере.

Джек помотал головой.

– Я думаю, это не наш Рио-Делл. – Стоило ему произнести эти слова, как его сердце упало. Он питал надежду, что вернулся домой, хотя и видел все признаки, указывающие на шаткость этой надежды. Но теперь ему пришлось расстаться с ней окончательно.

– Ужас, правда, что дети таких размеров. Мурашки по коже бегут. Представить только, что смотришь на них, когда они едят.

В этот момент раздался голос откуда-то из глубины сада миссис Огливи, или того, что они помнили как сад миссис Огливи. Дети исчезли, припустив бегом по тропинке. Игрушки свои они бросили на берегу.