Земля обетованная. (Сборник)

Наверху, по голым доскам, простучали каблуки сиделки, и раздались голоса: один звонкий, а другой вялый от возраста, но имеющий глубину и тон, которые Билл Уэстерфилд смутно помнил еще с детства.

- Работает, - согласился Пит Морган и со звоном поставил чашку на блюдце. - У тебя не очень радостный голос. Почему?

Не ответив, Билл встал и прошелся по комнате. В дальнем конце он остановился, затем развернулся и зашагал обратно, с сердитым выражением на узком лице, вполне подходящим к мрачно насупленным черным бровям Моргана.

- В том, чтобы повернуть ход биологического времени вспять, нет ничего такого - если ты, конечно, способен на это, - заявил Билл. - Отец не положил глаз на какую-то Маргариту. Он делает это не из-за каких-то эгоистичных причин. А мы возимся с Фонтаном Молодости не потому, что хотим славы, не так ли?

Морган посмотрел на друга из-под заросли черных бровей.

- Руфус - морская свинка, - сказал он. - А морские свинки известны своей самоотверженностью. Мы работаем ради следующих поколений и сияния славы, поскольку мы сами скоро умрем. Ты хотел, чтобы я сказал это? В чем дело, Билл? Раньше ты никогда не был щепетильным.

Билл снова пошел в дальний конец комнаты, шагая так быстро, словно хотел добраться туда прежде, чем передумает. Когда он вернулся, в руке у него была фотография в рамке.

- Вот, посмотри. — Билл небрежно протянул фотографию.

Морган поставил чашку и, прищурившись, поднес фотографию к свету.

- Это отец десять лет назад, - сообщил Билл. - Тогда ему было шестьдесят.

В тишине Морган долго и пристально смотрел на фотографию. Было слышно, как наверху скрипела резная кровать, когда Руфус Уэстерфилд ворочался на ней. Сейчас движения давались ему легче, чем месяц назад, когда ему было далеко за семьдесят. Для старого Руфуса время шло вспять. Ему уже снова было почти шестьдесят.

Морган опустил фотографию и посмотрел на Билла.

- Я понял, что ты имеешь виду, - не торопливо сказал он. - Это уже другой человек.

Биологическое время - странная, обманчивая штука. Это не причуда воображения, делающая год бесконечным для ребенка, но коротким для деда. Для ребенка пяти лет, год длится очень долго, потому что это пятая часть его жизни. Для пятидесятилетнего - это всего лишь одна пятидесятая. И дело не только в ощущениях. Биологическое время неразрывно связано с физическим состоянием человека, нечто вроде обратного отношения. В молодости все процессы в организме протекают гораздо быстрее, а течение времени кажется медленным. Во время беременности, зародыш проходит через миллионы лет эволюции. За первые десять лет человек изменяется так же, как за последующие пятьдесят. Молодой организм быстро залечивает раны, а у стариков они иногда вообще не заживают. Доктор ду Ной в своей работе «Биологическое время» еще глубже погружается в загадки молодости и возраста, рассуждая о том, что время течет для каждого по-своему.

Руфус Уэстерфилд медленно нащупывал путь назад по своему времени.

Еще один экспериментатор, на этот раз доктор Франсуа, изложил нить размышлений, которой придерживался, словно Тезей, выбирающийся из лабиринта, где обитал Минотавр. Доктор Франсуа обучил подопытных нажимать телеграфный ключ в обычном состоянии триста раз в минуту. Затем применял жару и холод, аккуратно, чтобы не отвлекать подопытных. Оказалось, что тепло укорачивает восприятие времени. Ключ стучал чаще. Говоря академически, в тепле они старели быстрее. В холоде время шло медленнее, как в долгие дни молодости.

Разумеется, все не так просто. Сердечно-сосудистой системе человека нужен мощный стимул, со временем печень почти прекращает вырабатывать красные кровяные тельца. Из старости уже не вернуться без посторонней помощи. Гипноз тоже необходим. Семьдесят лет привычек требуют корректировки, и, кроме того, нужно учесть еще более непостижимые вещи. Как, например, осознание самого времени, беззвучно текущего все быстрее и быстрее по мере приближения к краю.

- Это уже не тот человек, - уставившись на Билла, бесстрастно повторил Морган.

Билла раздраженно дернул плечами.

- Конечно, не тот. Это отец в шестьдесят, не так ли? Кто еще это может быть?

- Тогда зачем ты показал мне эту фотографию?

Молчание.

- Глаза, - через некоторое время осторожно сказал Билл. - Они... немного другие. И наклон лба. И скулы не... ну, не совсем такие же. Но нельзя сказать, что это не Руфус Уэстерфилд.

- Я бы хотел их сравнить, - заявил практичный Морган. - Поднимемся?

Сиделка как раз закрывала за собой дверь в спальню, когда они поднялись по ступенькам.

- Он спит, - тихонько прошептала она, глядя на них через очки.

Билл кивнул, прошел мимо нее и тихонько открыл дверь.

Комната была большой и пустой, там царил монашеский аскетизм, делающий неуместной резную кровать. На столике рядом с дверью стоял ночник, отбрасывающий длинные горбатые тени на стены и потолок, словно небольшой костер. Человек на кровати неподвижно лежал с закрытыми глазами, а узкое, морщинистое лицо с длинным носом выглядело очень суровым в тусклом свете.