Земля обетованная. (Сборник)

- Я бы так не волновался, - успокаивающе сказал он. - Важные изменения, происходящие с вами, еще не закончились, помните об этом. Через какое-то время все устаканится. Когда вы все вспомните, дайте мне знать. Мне будет любопытно.

Руфус вытер лоб.

- Странное ощущение - знать, что твои воспоминания искажены. Мне не нравится это. Девушка... все так запутано...

- Я думал, твоей первой любовью была мама, Руфус, - сказал Билл из дальнего конца комнаты. - Мы всегда слышали именно такую версию.

Руфус ошарашенно посмотрел на сына.

- Мама? Мама? О, хочешь сказать, Лидия. Ну, да, кажется, так и было... - Он замолчал на секунду, а потом снова покачал головой. - Кажется, я вспомнил то время. Твои слова про... маму помогли мне. Я думал о своей матери. Ты все еще хранишь эти фотографии, Билл? Может быть, я вспомню то, что меня беспокоит, если увижу...

- Фотографию бабушки? Я как раз искал ее. У меня, внезапно, появилась мысль, что, может, ты... гм... становишься больше похож на родственников с ее стороны. Не знаю, почему я не подумал об этом раньше. Вот она. - Билл достал желтый металлический прямоугольник, ферротипию[4] в плюшевой рамке. - Нет, - нахмурившись, сказал он. - Она совсем на тебя не похожа. Я надеялся...

- Дай взглянуть.

Руфус протянул руку. Затем случилось нечто очень странное. Билл вложил ферротипию в ладонь отца, тот поднял ее и вгляделся в темное лицо, изображенное на металле.

- Нет! Нет! Этого не может быть! - закричал он и бросил фотографию на пол.

Она отскочила с жестяным звуком и легла на голые доски лицевой стороной вниз.

Никто ничего не сказал. Напряжение витало в воздухе добрые полминуты.

- И что заставило меня сделать это? - рассудительным тоном спросил Руфус.

Двое экспериментаторов заметно расслабились.

- Вы нам скажите, - предложил Морган. - Что это было?

Руфус посмотрел на него с замешательством в черных, раскосых глазах.

- Это просто... неправильно. Не могу сказать. Не то, что я ожидал. Совсем не то. Но я не могу вам сказать, чего я ожидал.

Руфус рассеянно осмотрел комнату.

Его взгляд остановился на окне, и он уставился на листья и ветки за верандой.

- Мне все кажется каким-то не таким, - беспомощно добавил он. - Особенно снаружи. Не знаю, почему, но стоит только взглянуть, и я сразу понимаю, что все это неправильно. С первого взгляда. После этого все становится, как раньше. Но на минуту... - Руфус неловко пожал плечами и с мольбой во взгляде посмотрел на сына.

- Что со мной не так, мальчики?

Секунду никто из них ничего не говорил.

- Не о чем волноваться, - сказал Билл, и Морган вздохнул, соглашаясь. - Твоя память еще не поспевает за телом, вот и все. Через некоторое время все станет на свои места. Постарайся не думать об этом.

- Попробую.

Руфус снова озадаченно осмотрел комнату.

На секунду ему показались незнакомыми не только дом и улица, но и собственное тело. Он выглядел таким красивым и прилизанными, таким уверенным в своем месте в этом мире. Но за этим фасадом не было ничего, кроме замешательства.

- Думаю, мне стоит прогуляться, - сказал он и направился к двери.

По дороге Руфус остановился и поднял с пола ферротипию лица матери, на секунду замерев, чтобы снова взглянуть на незнакомую фотографию. С сомнением покачав головой, он поставил ее на место.

- Не знаю, - пробормотал он. - Просто не понимаю.

Когда дверь закрылась за ним, Морган посмотрел на Билла и присвистнул.

- Ну, тебе лучше достать журнал, - посоветовал он. - Нам надо все записать прежде, чем мы забудем, что случилось.

Билл невесело взглянул на него и вышел из комнаты, не сказав ни слова. Когда он вернулся с большой записной книжкой, в которую они подробно записывали все, что касается эксперимента, лицо его хмурилось.

- Ты понимаешь, как важно все, что сейчас произошло? - спросил Билл. - Руфус не помнит свое прошлое. У него и не было такого прошлого. Такие вещи невозможно забыть. Он вырос в семье священника. И верил, что театр это дом греха. Он часто говорил мне, что первый раз побывал в театре только через несколько лет после того, как женился. Он не мог знать девушку, которая... «вся светилась». У него никогда не было интрижек - мама была его первой и единственной любовью. Он любил повторять это. И он говорил правду. Я уверен в этом.

- Может быть, он вел двойную жизнь, - с сомнением предположил Морган. - Ты же знаешь пословицы о сыновьях священников.

- Кто угодно, но только не Руфус. Он просто не такой.

- Откуда ты знаешь?

Билл посмотрел на Моргана.

- Ну, мне всегда казалось, что Руфус был...

- Так ты уверен? Или просто повторяешь чужие слова? Тебя же там не было, не так ли?

- Разумеется, - с иронией ответил Билл, - не было, пока я не родился. Давай тогда предположим, что до этого времени Руфус был черным магом, Джеком Потрошителем, или Питером Пэном. Если начать выдумывать совсем невероятные вещи, можно построить прекрасную теорию, что до моего рождения мира не существовало, и придерживаться ее, потому что никто ее не опровергнет. Но нас не интересует слепая вера. Мы имеем дело с логикой.