Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Подобные черные сланцы широко распространены в некоторых старых горных хребтах — на валлийских и шотландских холмах, в Аппалачах, Арденнах, Судетах. Конечно, в них встречается кое-какой примечательный планктон, но почти всегда обладающий той или иной формой прочного скелета. Можно найти уйму элегантных граптолитов, иногда остатки планктонных ракообразных с более толстым панцирем, порой костные «зубы» конодонта (в этом некогда загадочном существе ныне изобличили раннее позвоночное размером с сардину и похожее на угря, с абсолютно нестандартным зубным аппаратом) и миллионы микроскопических спороподобных цист морских одноклеточных водорослей. Но больше почти ничего — и, видит бог, немало палеонтологов прочесывали эти породы в поисках кладов окаменелостей. О планктоне, которым кишели тогдашние моря, мы по большей части не имеем ни малейшего представления. Древние империи медуз и их родичей гребневиков, тонкопанцирных ракообразных, сальп и стрелкообразных, планктонных многощетинковых червей, по сути, исчезли без следа. Мы почти не надеемся когда-либо реконструировать их. Они господствовали в палеозойских океанах, но их история, похоже, навсегда останется тайной.

Почему? Ведь можно было бы решить, что застойное морское дно должно служить консервирующей ловушкой для любого угодившего туда существа, как с твердым панцирем, так и с мягкой кожей. Но подобного почти не случалось. Одна из причин — переработка мертвой материи в живую в насыщенных кислородом верхних слоях моря. В том, что касается питательных веществ, воды открытого океана зачастую схожи с пустынями. Таким образом, любой мертвый организм в этой пустыне все равно что манна небесная, и кто-нибудь обязательно попытается ее переработать, особенно если гниющие ткани изначально насыщены газом и потому трупу требуется некоторое время, чтобы утонуть. Ближе к берегу, где питательных веществ больше, шансы на то, что мертвый организм достигнет дна, выше; тут тоже идет активная переработка, однако долгий, медленный спуск может ускориться, если труп будет подхвачен тонущим морским снегом — материалом, состоящим из студенистого мусора: использованных туник (мантий) оболочников и фекальных сгустков планктонных организмов. Этот способ быстрого перемещения вещества с морской поверхности на дно получил название «фекальный экспресс». Само дно, даже если оно бескислородное, изобилует микробами, часто образующими сложные, подобные матам структуры. Это аналоги (а многие из них — потомки) микробов, царивших на древней Земле, лишенной свободного кислорода. Они тоже будут использовать опускающиеся на дно ткани животных в качестве источника энергии и сырья, хотя с меньшим смаком и механической энергией, чем организмы, обитающие в богатых кислородом областях.

В самом деле, приняв во внимание столь богатую микробную жизнь, даже на бескислородном морском дне, можно подивиться сохранности таких фоссилий, как граптолиты. У них органические скелеты, состоящие из коллагена, похожего на вещество, из которого, как говорилось выше, сделаны наши ногти. Там, где осадок накапливался очень медленно (обычно несколько миллиметров в столетие), такой скелет, должно быть, столетиями или тысячелетиями покоился на морском дне или чуть ниже, укрытый микробными матами (этакий миниатюрный доисторический носферату или вампир — зрелище, достойное самых зловещих фильмов ужасов). Однако окаменелости, раскопанные много миллионов лет спустя, являют нам поразительно детальную структуру. Это заслуга прочности — или, возможно, несъедобности — их скелетов.

В чем же тогда секрет фокусника, ловко выкравшего бёрджесские и чэнцзянские организмы с перерабатывающего завода? Данные слои представляют собой отложения открытого моря (в обоих случаях фауна полностью свидетельствует о морских условиях), но находились они в относительной близости от берега. Палеообстановка Чэнцзяна реконструирована не полностью (это относительно новое открытие, и основное внимание до сих пор сосредоточено на представленных там удивительных животных). Бёрджесские сланцы были введены в научный оборот гораздо раньше и потому изучены полнее. Эти отложения накапливались в виде слоев ила у подножия крутой, почти отвесной подводной известняковой скалы. Сами по себе слои не очень схожи с граптолитовыми сланцами, которые накапливались с невероятной медлительностью, по мере того как ил частица за частицей опускался в спокойные океанские воды. Бёрджесские отложения, по-видимому, были образованы потоками подводных оползней, которые устремлялись вниз по отвесному склону и накапливались у его подошвы слоями мощностью до нескольких метров. Эти животные были либо принесены с оползнями, либо захоронены ими на месте (совершенно неясно, где именно в этих подводных краях они обитали первоначально).