Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Помимо этого, межгалактическим исследователям грядущего будет намного, намного труднее, чем палеоантропологам-людям, обнаружить наших ископаемых предков — приматов. Видит бог, такие окаменелости нелегко найти и сегодня, даже при наличии уймы подходящих наземных слоев, например олдувайских отложений, а также пещер, населенных неандертальцами и флоресским человеком, которые все еще существуют, открыты и доступны для исследования. Через 100 миллионов лет большая часть этих свидетельств происхождения человека исчезнет, а та малость, что останется, в основном будет находиться глубоко под землей, погребенная под более поздними отложениями. Будущие исследователи могут решить, что человеческие легионы в самом деле сошли с небес, предприняв своего рода блицкриг и преобразив земные ландшафты.

Однако любые гипотезы об инопланетном происхождении людей непременно будут опровергнуты исследованиями сравнительной анатомии, когда наши летописцы вплотную займутся классификацией и взаимоотношениями бесчисленных земных организмов, как вымерших, так и современных. Связи человеческого вида с другими позвоночными могут быть установлены путем изучения их скелетов; примерно так же Гидеон Мантелл[28] установил сходство между найденными им в Сассексском Вельде зубами динозавра и зубами игуаны, назвав ископаемое животное игуанодоном (поскольку коллега Мантелла Уильям Конибер отговорил его от названия «игуанозавр»). Людей роднит с другими позвоночными двусторонне симметричный внутренний скелет из фосфата кальция, состоящий из позвоночника, четырех конечностей и причудливо увеличенного черепа. При условии, что наши будущие исследователи окажутся лишены (в результате какого-то межпланетного совпадения скелетной морфологии, биохимии и механики) подобного скелета, что должно указать им на близость человеческой расы с другими животными Земли? Однако выявление родства, скорее всего, не положит конец дискуссиям о происхождении человека (если только наши инопланетные археологи не менее любознательны, чем мы, люди).

Различия между людьми и другими ископаемыми млекопитающими, которые, вероятно, тоже сохранятся, окажутся разительными. Вполне вероятно, что за пределами узкого событийного слоя, представляющего человеческую деятельность, не окажется ничего похожего на нас — во всяком случае ничего, что смогли бы легко обнаружить геологи будущего. Набор ископаемых остатков млекопитающих, которые дойдут до того времени, скорее будет сопоставим с сохранившимися ископаемыми остатками динозавров, чем, скажем, многочисленных млекопитающих ледникового периода, которых мы можем сейчас раскопать. Из сегодняшних животных сохранятся обычные травоядные, обитающие в низменных дельтах и болотах в областях спускающихся тектонических эскалаторов. У млекопитающих возвышенностей (включая большинство приматов, которые и без того относительно редки) мало шансов попасть в летопись окаменелостей. То есть у ученых грядущего не будет возможности составить родословную нашего вида на основании обнаруженных окаменелостей разных эпох, подобно тому как мы составили родословную лошади. Так, последовательно сменявшие друг друга примитивные лошади — гиракотерий (он более известен как эогиппус, по-гречески «рассветный конь», но «гираксоподобное животное» технически в приоритете: строгие принципы таксономической номенклатуры не берут в расчет поэзию), мезогиппус, меригиппус, плиогиппус и их сородичи, имевшие тенденцию к увеличению размера и уменьшению количества пальцев на ногах, — вполне вписываются в генеалогию, приводящую к современной лошади с ее непарными копытами вместо пальцев (а также к зебре, ослу, квагге и другим видам). Люди же будут казаться загадочным курьезом.