Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Какие выводы о деятельности, привычках и устремлениях человечества может сделать беспристрастный сторонний наблюдатель? Нам трудно (да в общем невозможно) поставить себя на место инопланетного пришельца. Порой тяжело бывает понять даже другого человека. Возьмем пример из древней истории человечества — Стоунхендж, великолепное, геометрически выверенное сооружение, спроектированное и построенное представителями нашего собственного вида с большой изобретательностью и усердием. Совершенно очевидно, что оно служило очень важной цели. Но какова была эта цель? Все, что у нас имеется, — сам памятник и археологические свидетельства, которые его окружают (поскольку в подобных исследованиях также присутствует стратиграфия, помогающая поместить материальные данные во временной контекст). Мы утратили всякую связь со строителями Стоунхенджа, поскольку цепочка устной передачи исторических знаний давно разорвана, и если когда-то и существовали какие-либо письменные свидетельства, то ни одно из них не обнаружено. Но помните, что это артефакт нашего собственного вида, и в современной и древней культуре наличествует много потенциальных параллелей, на которые мы можем опереться.

Тем не менее полемика о его назначении продолжается. Был ли он возведен в ритуальных целях, из глубоко религиозных побуждений? Или в целях чисто практических, связанных с организацией и управлением товарами и рабочей силой? А может, был призван внушать благоговейный трепет как символ всесильной политической власти? Ходили ли туда люди, как ходят сегодня в церковь, или в паб, на свадьбу, или на биржу труда, или в Букингемский дворец, или на сельский сход? Или же в разное время это сооружение выполняло разные функций: оно возводилось и обустраивалось на протяжении примерно 1000 лет, поэтому его предназначение и исторический контекст вполне могли эволюционировать. Стоунхендж проектировался людьми, понимающими в астрономии, каменные глыбы были расположены в соответствии с точками восхода и захода солнца и луны; но, опять же, служило ли это преимущественно практическим (связанным с определением сроков сельскохозяйственных работ) или же религиозным (как выражение благоговения и подчинения силам Вселенной) целям?

Дискуссия, по-видимому, будет продолжаться до тех пор, пока найдутся археологи, которые будут спорить о доказательствах, будь то в аудитории или на приеме после лекции, с бокалом пива в руке. Обсуждение ископаемых остатков инопланетного человечества (то есть инопланетного для межгалактических исследователей) и его сооружений, безусловно, охватит большой диапазон вероятных сценариев, реальных и воображаемых. Тем не менее можно попытаться подойти к этой задаче как некий гибрид Шерлока Холмса и мистера Спока, делая строгие логические выводы на основе имеющихся свидетельств, а не как инспектор Мегрэ, строя догадки о психологических мотивах главных героев. (Некоторые из присущих человечеству качеств, разумеется, лучше анализировать с позиций язвительного комика Граучо Маркса[29].)

Сперва необходимо будет разобраться с общими вопросами. Сколько биологических видов человека существовало? Здесь можно ожидать повторного рассмотрения проблем, поставленных палеоантропологами, которые извлекают фрагментарные скелеты ранних гоминид разного возраста и из разных местностей, а затем обсуждают, относятся ли эти экземпляры к близкородственным, но различным видам («дробительский» подход к биологической систематике) или к одному, но очень изменчивому («объединительский» подход). Палеонтологи, изучающие какую-либо группу ископаемых, по сути, все до некоторой степени «объединители» или «дробители», поскольку всё, чем они, как правило, располагают — это остатки твердых частей организма, ведь мягкие части (обычно) не сохраняются; не сохраняется и генетический состав; мало следов оставляет экология и еще меньше — поведение. А биологи из числа будущих исследователей к означенному времени, вероятно, уже возьмутся за создание концепции вида и внутривидовой изменчивости земных животных.