Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Будущие ископаемые остатки людей окажутся, по-видимому, приурочены к отложениям одного момента геологического времени, что станет как минимум одним из ограничений в разнообразии возможных вариантов. Однако выяснится, что их географическое распространение гораздо шире, чем у любого другого организма, живущего на тот момент времени или вымершего; при должном усердии исследователи обнаружат остатки на каждом континенте, за исключением, пожалуй, Антарктиды, которая через 100 миллионов лет, вероятно, переместится в более низкие широты и превратится в зеленый, свободный ото льдов материк. (Проницательный будущий стратиграф отметит тут огромный перерыв в стратиграфической летописи, соотносимый со свидетельствами ледниковой экзарации и синхронный окаменелым городам, вспомнит, что на Земле для масштабного стремительного изменения уровня моря необходимо наличие больших ледников, с помощью палеомагнитных данных определит былое местоположение Антарктиды непосредственно на Южном полюсе и верно реконструирует облик континента, скованного льдами, а значит, в целом непригодного для проживания, даже людей.)

Кое-какие аспекты нынешней изменчивости человека (например, цвет глаз и кожи) не сохранятся, но в распоряжении исследователей останутся другие: скажем, рост, нечто среднее между бушменами Калахари и африканскими масаи. Логично предположить, что общее сходство всех человеческих скелетов (диапазон различий между отдельными особями не превышает обычно наблюдаемого у других видов) и разительное их отличие от прочих современных человеку позвоночных, которые, вероятно, тоже сохранятся, приведут к элементарнейшему выводу: люди — один биологический вид.

Далее возникнет следующий вопрос: их численность? Это уже сложнее. Экстраполяция на основе простого подсчета отдельных ископаемых экземпляров, вероятно, будет иметь такие погрешности, что окажется бесполезной. Необходимо будет придумать более утонченные методы. Одним из косвенных показателей может послужить степень заметной трансформации либо отложений (скажем, распространение и мощность городского слоя), либо фоссилий (пропорциональное соотношение «новой» ископаемой пыльцы наших сельскохозяйственных культур и «природной» лесной и луговой пыльцы до появления человека). Первый метод сродни тому, который применяют современные палеонтологи, измеряя, в какой степени морские отложения были потревожены деятельностью роющих организмов, хотя он отражает как численность морских существ, так и независимую переменную — скорость осадконакопления, то есть глубину, на которую организмы имели шанс закопаться, до того как образовались новые слои песка или ила. Второй метод используется археологами для оценки распространения раннего сельского хозяйства.

Как только будут получены результаты измерений того или иного рода, возникнет проблема их экстраполяции на остальную часть земной суши. И тут проявится побочный эффект фактора, который в целом поможет разобраться в данных о сохранившихся людях: районы с хорошим потенциалом сохранности, как правило, населены более густо. Яркий пример — дельта Нила (густонаселенная и с высоким потенциалом сохранности), резко контрастирующая с засушливыми районами возвышенностей, простирающимися далее вглубь континента (очень малонаселенными и с низким потенциалом сохранности). Экстраполяция плотности населения в прибрежных регионах на внутриматериковые территории может, таким образом, преувеличить численность человечества и утрировать масштабы заселения этой планеты людьми.

Это в точности соответствует картине наших сегодняшних знаний о динозаврах: мы относительно хорошо осведомлены об ископаемых обитателях низменностей и, по контрасту с этим, нам практически ничего не известно о ящерах юрских возвышенностей и гор. Поэтому, чтобы установить более точные границы, в обоих случаях требуется больше размышлений и фактов. И люди, и динозавры прямо или косвенно зависят от первичной продуктивности растений, которая обусловлена климатом. Таким образом, обнаружив признаки внутриконтинентальной засушливости (такие, как перевеянные ветром, матированные из-за соударения друг о друга, похожие на просяные зернышки песчинки), занесенные водой или ветром в биологически изобильные прибрежные слои, можно будет сделать вывод, что внутриконтинентальные районы характеризовались низкой биопродуктивностью, а значит, более малочисленными популяциями высших хищников, будь то люди или ящеры. Это медленная, кропотливая работа, направленная на получение все более детализированных оценок глубокой древности и ее палеобиогеографии (но в ней есть свое очарование).