Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

А как насчет пищи, подвергшейся обработке? Потенциал сохранения здесь варьируется, особенно в случаях с консервами и продуктами в банках и бутылках. В той или иной степени окаменеть может именно тара, в то время как ее содержимое, если оно вообще сохранится, превратится в углефицированные органические остатки. Отличить пищевые продукты от других изделий на органической основе (скажем, сапожной ваксы), скорее всего, будет трудно. Будущие палеонтологи, однако, поймут, что значительная часть жизни изучаемых ими организмов сосредоточивалась вокруг питания, поэтому логично будет счесть подобную ихнофоссилию пищей (а не ваксой).

Вместе со свидетельствами травоядности должны обнаружиться и признаки хищничества. Животных, употребляемых людьми в пищу, было гораздо больше, чем самих людей, поэтому, скорее всего, окажется больше и окаменелых скелетов наземных животных, не отличающихся разнообразием (свиньи, овцы, коровы, козы, куры), а также рыб (несколько более разнообразных). Хотя не все кости потребляемых человеком животных выбрасываются (часть перерабатывается, скажем, в костную муку), в окаменелом виде будет найдено немалое их количество. По тафономии эти кости будут резко отличаться от сочлененных и расположенных в геометрическом порядке скелетов на человеческих кладбищах, а также от ископаемых скелетов животных, съеденных хищниками до возникновения человека. Эти кости со следами расчленения и разделки, а зачастую и механического распила, будут представлять собой отдельные случайные находки либо входить в состав отложений мусора. Эта связь в пищевой сети наверняка окажется легко интерпретируемой, и наши летописцы смогут составить мнение о соответствии этого явления разумному существу в зависимости от собственной чувствительности и экологии.

Среди свойств организма, которые пытаются интерпретировать палеоэкологи, на втором месте после пищевых привычек обычно стоит способ размножения. Будущие исследователи Земли скоро выявят специфический способ размножения животных на этой планете, где большинство видов (среди них все млекопитающие) делятся на мужских и женских особей, которых иногда легко различить по внешнему виду (например, львов), а иногда их различия скрыты (например, у ежей). Вероятно, будет принято допущение, что человеческому виду половые различия тоже присущи. Но у людей они незначительны (по крайней мере, на взгляд беспристрастного наблюдателя) и в основном проявляются в морфологии мягких частей. Скелетные различия (скажем, широкие бедра у женщин, необходимые для деторождения) могут быть определены только после того, как наши летописцы поднатореют в анатомии млекопитающих.

Способ размножения неразрывно связан с социальной структурой и воспитанием потомства. Мы можем предположить, что в далеком будущем популяции животных в целом будут похожи на современные, по крайней мере в том же отношении, в каком нынешние (точнее, существовавшие на Земле на протяжении последних 10 тысяч лет) наземные позвоночные в общем напоминают сообщества юрского и мелового периодов, в которых доминировали динозавры. То есть демонстрируют различные типы социального (стадное, например, у антилоп гну и стегозавров, и преимущественно одиночное, например, у ежей и, возможно, тираннозавров) и семейного поведения (гаремы, моногамия, полигамия). Обширные нагромождения городского слоя настойчиво намекают на стайность людей. Впрочем, разобраться в характере семейного поведения будет не так-то просто. Семьи будут редко окаменевать вместе, поэтому, возможно, придется искать информацию в сохранившихся остатках жилых сооружений. Первоначальная рабочая гипотеза, возможно, будет заключаться в том, что в каждом сооружении размещалась одна семья. По мере обнаружения все большего количества таких сооружений и выявления широкого диапазона размеров и планировок, от небольших изолированных построек, состоящих всего из нескольких блоков, до гораздо более крупных, многоблочных, эту гипотезу можно будет отбросить — или выдвинуть новую, предполагающую большую вариативность состава и структуры семьи. Некоторые аспекты будут упорно противиться изучению.

Впрочем, другие окажутся более податливыми. Если структура семей останется загадкой, достижения людей при осуществлении их главной задачи — воспитания потомства — можно будет оценить более результативно, исследовав возрастной состав скоплений ископаемых. Если человеческие остатки в скоплении преимущественно принадлежат зрелым особям, это свидетельствует о том, что большинство молодых особей достигли зрелости, тогда как обилие незрелых скелетных остатков говорит о высокой смертности в младенчестве и детстве. Здесь скрываются обыденные причины ошибок и неопределенности. Мы можем установить возрастной состав с помощью измерения длины и толщины одних и тех же костей у разных людей. Однако при измерении надо учитывать естественную изменчивость, заключающуюся в том, что даже сверстники могут иметь разный рост и телосложение.