Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

У колесного механизированного транспорта, который сейчас в таком количестве ездит по этим дорогам, также не слишком хорошие перспективы долгосрочной сохранности. Будь он произведен из керамики, бетона или кости, он окаменел бы, и возможно, даже неплохо. Но железо и низкоуглеродистая сталь на поверхности быстро ржавеют, подвергаются коррозии и растворяются в химически восстановительных условиях захоронения, а сжатие расправится с машиной не хуже гидравлического пресса на автосвалке; резина и пластик углефицируются, а стекло обесцветится. Потребуется чуть больше, чем среднестатистическая хорошая сохранность, чтобы определить, что там имелись вращающиеся колеса, и уж тем более — что с их помощью вся конструкция катилась по земной поверхности.

И все же сохранятся самые убедительные косвенные данные о миграции, причем межконтинентальной, на большие расстояния. Во-первых, останутся явные доказательства широкого географического распространения людей по всем континентам, включая те, которые изначально были разделены обширными и глубокими океанами (это, конечно, предполагает, что наши инопланетяне к той поре в общих чертах установят расположение материков во времена человека). Люди, по-видимому, каким-то образом пересекли эти океаны.

Останутся и ископаемые свидетельства уникальной массовой миграции других видов, как животных, так и растений, как наземных, так и морских, синхронной человеческому феномену. Появившиеся палеогеографические реконструкции исключат одно из возможных объяснений: существование в человеческий период единого суперконтинента. Повторное открытие тектоники плит опровергнет и наличие в прошлом сети трансокеанских сухопутных мостов. Если не бесспорной, то, по крайней мере, наиболее вероятной из гипотез, объясняющих это явление, будет следующая: животные и растения имели возможность каким-то образом перемещаться на дальние расстояния, ведь люди не только расселились по континентам, но и курсировали между ними туда-сюда.

Путешествовать между континентами можно лишь несколькими способами: под водой, по воде или по воздуху. Какова вероятность окаменения потерпевших крушение морских судов (подводных лодок или кораблей) или самолетов? С одной стороны, хорошо, что они, как правило, попадают в консервирующую область морского осадконакопления. Впрочем, это будут единичные случаи, поскольку судьба «Титаника», который ныне стремительно разрушается под воздействием коррозии, говорит о том, что многие подобные остатки к тому времени, когда они будут заключены в породу, могут оказаться в довольно удручающем состоянии. Часть выброшенного за борт мусора бутылки, стаканчики и тарелки — сможет дать более отчетливое представление о контакте человечества с этой областью.

Итак, мобильное общество, а следовательно, технологически продвинутое. Но до какой степени? Атрибуты современной эпохи зачастую представляются менее долговечными, чем примитивные орудия наших предков, и многие из них (скажем, океанский лайнер) настолько велики, что раскопки проржавевших, сплющенных остатков подобной находки станут эпохальным начинанием. Однако разработанные человеком миниатюрные устройства ныне производятся в таком изобилии, что некоторые из них способны запросто преодолеть пропасть в миллионы лет. Ноутбуки, мобильные телефоны, МР3-плееры, электронные часы теперь покупают миллионами; люди разбрасываются ими, как какой-нибудь огромный сосновый лес — пыльцой. Однако каждый такой гаджет — настоящая драгоценность, изготовленная на высокоточном производстве, почти столь же ювелирно сработанная и сложная, как живая клетка, но при этом явно рукотворная. И почти столь же скоропортящаяся, как живая ткань, некогда отданная во власть стихий. Однако теперь эти игрушки стали обычным делом. Где-нибудь среди городских развалин, где, скажем, известь быстро кристаллизуется и затвердевает, лужа густого масла превращается в липкую, тягучую смолу, а пирит начинает кристаллизоваться в иле застойной гавани, компоненты их крошечных филигранных механизмов запросто могут быть погребены и законсервированы, как мухи в янтаре.