Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

В 1900 году ловцы губок наткнулись в Эгейском море, у островка Антикитера, на остатки кораблекрушения двухтысячелетней давности. Они нашли богатые украшения, статуи, монеты, стеклянную посуду. Среди великолепных сокровищ был некий объект из бронзы и дерева, около 10 см в поперечнике. Несколько лет он провалялся в музее незамеченным; затем, как следует просохнув, он растрескался, открыв взгляду остатки шестеренок. Это вызвало определенный интерес, но артефакт был фрагментирован и сильно разъеден морской водой. Только начиная с 1970-х годов рентгеновское исследование, а позднее компьютерная томография выявили структуру Антики-терского механизма. Оказалось, что греки создали астрономический компьютер, в котором было около 32 шестеренок. С его помощью рассчитывали фазы Луны и солнечный календарь, предсказывали солнечные и лунные затмения и многое другое. Это была невероятно сложная и искусно спроектированная машина. Однако разработанная технология затем была утрачена, поскольку (насколько известно) почти до самой эпохи Возрождения ничего сопоставимого с ним по сложности не появилось.

Быть может, среди окаменелых развалин империи людей, развалин, свидетельствующих о крупномасштабных перемещениях по Земле и организованном строительстве, когда-нибудь будет найден отдельный лагерштетт с революционными «антикитерскими механизмами» — хорошо сохранившееся кладбище наших электронных достижений. Возможно, инопланетянам уже не удастся разгадать назначение и способ использования этих устройств, однако они должны будут навести на мысль о способности людей к высокотехнологичным и сложным разработкам.

Однако есть место, где древние, сложные человеческие артефакты пролежат целую вечность, защищенные от разложения и коррозии, однако вполне доступные для осмотра и изучения. Эти артефакты, которые в настоящее время уже находятся там, хоть и немного устарели по современным стандартам, но послужат убедительным доказательством как технических возможностей людей, так и существования по меньшей мере одного вида человеческого транспорта. В море Спокойствия, примерно в 250 тысячах миль отсюда, на тонком лунном грунте стоят легкий уголковый отражатель для лазерного дальномера и несколько сейсмографов, сконструированных для фиксации лунных землетрясений. В этом неподвижном, абсолютно сухом ландшафте вышеназванные предметы, а также отпечатки ног вокруг них, искусственно закрепленный американский флаг и мячик для гольфа, упавший поодаль, через 100 миллионов лет должны остаться совершенно такими же, не считая легких выбоин на поверхности от микрометеоритов. Существует шесть таких лунных посадочных площадок программы «Аполлон». На огромной поверхности Луны они представляют собой несколько иголок (впрочем, прекрасно сохранившихся) в «стоге» невыразительных обломков. Однако, учитывая, сколько сокровищ предстоит каталогизировать на Земле, будущие исследователи, возможно, не уделят особого времени ее безжизненному, прозаичному спутнику.

На Земле обнаружение предметов высокотехнологичного промышленного производства (возможно, половины наручных часов или детали CD-плеера) сразу же наведет на мысль о вероятности разделения труда (кто-то должен снабжать продовольствием тех, кто производит технологические чудеса). Это будет означать, что многие блочные помещения городских сооружений были производственными помещениями, а не просто укрытиями (что приведет к изменению популяционных моделей). И в глазах наших летописцев это станет доказательством важности общения для подданных империи людей, в том числе общения сквозь время, передачи подробных инструкций и придуманных чертежей из поколения в поколение.

Современные животные общаются друг с другом посредством голоса, визуальных сигналов, прикосновений или даже обоняния (пример — калейдоскопический обонятельный спектр в мозгу у бладхаунда). Некоторые из них слепые, некоторые глухие, кое у кого обоняние даже хуже, чем у людей. В наших костях или сохранившихся артефактах инопланетным исследователям будет трудно отыскать подсказки, которые помогут понять, какие из чувств были особенно нужны людям для общения. Если судить по окаменелым статуям — возможно, зрительное восприятие (хотя, будучи слепыми, люди могли бы знакомиться с миром на ощупь, как один из самых знаменитых зоологов современности Герат Вермей[30], ослепший в раннем детстве: он изучает моллюсков и разрабатывает их систематику и экологию исключительно тактильно). Было ли у нас письмо? Книги, увы, не сравнятся с глиняными табличками с точки зрения сохранности. Трудно представить себе лагерштетт книг с сохранившимися страницами, которые после погребения каким-то образом остались подвижными и неуглефицированными. Даже если обнаружатся фрагментарные надписи, возможно, вырезанные на камне (пусть даже знаменитое «Здесь был Килрой»[31]) или на монетах, будет трудно отличить эти послания, скажем, от узоров — красивых, но ничего не значащих.