Читаем Зеркальной комнаты осколки полностью

Финал этой были, увы, не ла́ком:Он в петлю не влез и не застрелился —Он с ней сочетался законным браком,Хотя, поначалу, едва не спился.И дочь родилась, и пошло — как надо;И в весе прибавил солидный папа,И в светлой квартире, на прихоть чада,Ходила игрушка на мягких лапах.С ней дочь и росла — не совсем послушно:Все в ванну, хандря, окунала кошку!Но папа посмеивался добродушноДа шлепал проказницу… понарошку.1990 г.

«Все возвращается! Все не бесследно!..»

Наталье

Все возвращается! Все не бесследно!Память и совесть — до срока молчат!Дочка НЕ МНЕ! Не могу незаметноСердцем стенать, ибо струны кричат —Грешной души — о тебе, недоступной;Поздней души — о себе, неразумном;Горькой души — и о ней, несчастливой…Детка! Так кто же из нас виноват?!.Лето 1988 г.

«Что-то память му́кой полнится…»

Что-то память му́кой полнится,Погружаясь в глу́би прошлого…Или жизнь прошла околицейМимо праздника всеобщего?Или вспомнилось о парне ей —Как, скитаясь по окраинам,Сердце вольное да раннееОб ограды поизранил он?Или, в тех краях потерянных,Ей привиделась пристыженноБоль любимых и… растерянных, —Им без умысла обиженных?..Что ж ей горестное помнится,Будто кто-то про́жил праведней?..Если жизнь и шла околицей —Знала жизнь — простор окраинный!Если с памятью — бессонница,Если память — му́ки кузница,Значит, память — не покойница!Но — важнее — не отступница!Март 1986 г.

На отъезд

1.

Прощай, страна чумазая!Калпакия, прощай!Зовет меня из АзииРоссии дальний край.Он ждет меня, спаленногоУдушливой жарой,Ветрами пропыленного,Пота́ми просоленного,Работой изможденного, —Не в гости, а домой!Туда, где зори с росами,Где воздуха глотокЦелебен, как березовый —Земли апрельский сок.Где летом над озерамиПрохладны небеса;Где ливни сыплют зернами —Тяжелыми, отборными! —На древние леса.Там сопки серебристыеСтолетья стерегут,Там речки каменистыеСтуденые бегут.Там в зимы снежноярые,Средь стужи-белизны, —Ребятушки — румяные!Молодушки — красны!Тот край мне мил — не призрачно,И я в него — вернусь!Тому, что здесь не вызначил,Оставив гнев и грусть…

2.

Прощай, страна отсталая, —Мир во́ров и хапуг,Брезгливо и устало яПокину адский круг.И пусть дельцы немытыеВсех рангов и мастей,Гребут рубли, добытыеВ бесправности моей…Не жаль мне сил и времени,Иссушенных дотла,Другая горечь бременемМне думы извела:О девушках, которых ты,Как вещи, продаешь,О юношах, которых тыКалымами гнетешь!О детях необученныхВ корявых тугаях,О женщинах, измученныхНа хлопковых полях, —Чью волю, как оковами,Тиранишь ты века!Хламье средневековое,Саманная тоска!

3.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия